Сестра ветра. Гай Юлий Орловский

Сил держать боевую форму не осталось. Слишком тяжело. Аэлло с трудом подняла тяжелые руки в стальных чешуйках, пытаясь согнать нечисть, но руки не послушались.

      Она все слабее, все неповоротливей. Тошнотворные липкие ладошки залепили рот и нос. Сначала лишат воздуха, а потом сожрут.

      Аэлло забилась в удушье. А потом поляна резко подернулась черным. Наконец-то, – сказало что-то внутри гарпии. Еще немного – и все закончится. Почему эта мысль раньше не пришла в голову…

      Раздался короткий свист.

      Замерцал неяркий, дребезжащий свет. Тяжесть с груди ушла и обрушилась где-то сбоку. Воздух со свистом ворвался в грудь.

      Аэлло увидела занесенное над ней лезвие меча.

      Сил держать боевую форму больше нет, и вновь ставшая легкой, невесомой, Аэлло откатилась в сторону. Меч снова мелькнул над ней, и Аэлло зажмурилась изо всех сил, выставляя перед собой руки.

      Удар!

      Меч по рукоятку вошел в землю рядом с гарпией, а потом раздался вопль:

      – Ты!

      Все еще не веря в то, что жива, Аэлло открыла глаза.

      Над ней склонился Август.

      Глаза вытаращены, рот широко открыт, веко дергается. Столкнувшись взглядом с Аэлло, отпрянул назад, поднимая руку, словно заслоняясь.

      – Ты с ума сошел! – вырвалось у Аэлло.

      – Ты… Ты! – выдохнул Август. – Ты что здесь делаешь!

      – Я?! Отбиваюсь от дрекавцов, а ты? – ехидно спросила гарпия.

      Август заморгал круглыми голубыми глазами. Щеки его вмиг окрасил румянец, даже кончики оттопыренных ушей стали малиновыми. Длинный подбородок парня дернулся, он вытер окровавленные ладони прямо о белую холщовую рубаху, и промямлил:

      – Тебя спасаю.

      – Вот как?! – съязвила Аэлло. – Хорошо, предупредил. А то спас бы, а я была бы не в курсе. Валялась бы, разрубленная напополам, так и не узнав, кто мой спаситель!

      Аэлло не сразу поняла, что бой закончен. Подтянула ноги, одернула подол платья. Походя заметила, что левую лодыжку разбила в кровь, когда это она успела так упасть? Справа голень покрыта царапинами. На руках много порезов, но неглубоких, затянутся мигом. Жить можно. Откинула кудри назад. В волосах грязь, мох, трава, слипшаяся кровь. Затянула узлом на затылке, чтобы не мешали.

      Обвела взглядом поляну. Скукоженные части тел, выпученные глаза уже беззлобно пялятся в небо. Сколько же их? Вся поляна усеяна, земли не видно.

      Откуда-то сбоку раздался хрип. Обернулась – папаша Пак полулежит, облокотился о ствол, волосы у него слиплись, темные от крови.

      Шатаясь, подошла к нему. Опустилась на колени рядом.

      Осторожно положила руку на лоб, отвела в сторону кровавые сосульки волос. Нехорошая рана. Глубокая. Странно, что охранник вообще в сознании.

      – Отвоевал свое, деточка, – сказал, кривя разбитые губы, наемник.

      А потом виновато так добавил.

      – Кроха, мне бы лекарства? А?

      Будет тебе лекарство, старый вояка, подумала Аэлло. Найду…

      Поодаль медленно вздымается и оседает зеленоватая груда мышц – Алс! Рядом