Под лепестком несущего винта. Книга вторая. Геннадий Федорович Ильин

всякие небылицы о дикой Сибири. Но меня поразил рассказ о том, как приговорили к смерти вора из их бригады. Они посадили преступника на муравейник голой задницей. Через полчаса подвыпившая братва подобрела и сняла с кучи негодяя. Два месяца после этого человек провалялся в больнице, и только чудом не умер. А бывали случаи и похлеще, и через сутки от наказанного оставался только скелет. Чистый и отполированный, как стёклышко.

      За время, пока мы обслуживали учения, я закончил зарисовку о Панкратове и по возвращении на базу отослал её в редакцию. Вскоре она была опубликована, и жюри определила мне премию в сотню рублей. Это была приличная сумма, рекордная среди моих прежних полученных гонораров.

      Прошло три месяца, сын заметно подрос и стал узнавать своего папу. Глазки приобрели осмысленное выражение, и улыбка всё чаще стала появляться на его личике, когда я склонялся над ним или брал его на руки. Светкино молоко он сосал с удовольствием, и она жаловалась, что он больно кусается.

      – Весь в меня, – горделиво шутил я. – С детства к женской груди неравнодушен. Мать сосал до пяти лет, хотя она и мазала соски горчицей, чтобы отучить меня от затянувшейся привычки. Но твои лучше, – нежно ласкал я Светкины барханы.

      Она притворно охала, получая наслаждение и становясь мягкой и податливой, словно какая – то сила парализовала её волю к сопротивлению.

      – Знаешь, – сказала она в порыве откровения после бурной ночи, – когда ты тискаешь мою грудь, у меня в голове какое – то помутнение возникает.

      – Твой намёк понял, – рассмеялся я и лизнул её открытый сосочек. – Так хорошо?

      – Очень! – и она скользнула мягкой, бархатной ладонью вдоль моего тела, добралась до ушастика и поощрительно потрепала его пальцами:

      – У, какой он у тебя ленивый.

      – Не скажи, – не согласился я. – Просто он тоже соскучился по ласке. Особенно по поцелуям.

      – Да – а, неужели, – недоверчиво произнесла она и стала покрывать моё тело отрывочными поцелуями сверху вниз. Я немедленно возбудился, и приятель мой восстал и вознёсся в небо, как Эйфелева башня, и Светка водрузилась на её макушку и нанизала себя, как на шампур.

      – Ах, – с наслаждением прошептала она, закинув руки на затылок, – ах, – причитала она, всё более мощно вгоняя в себя негнущийся стержень, – я не вытерплю этого, я закричу!

      В исступлении я ласкал её напрягшиеся груди, скользил ладонями по телу и облапывал её попку, до боли сжимая в порыве страсти. Словно по клавишам фортепиано, я перебирал её рёбра, чувствовал, как это её возбуждает, и амплитуда её движений возрастает с риском потерять вершину любви. Божественное наслаждение, если учесть, что на мне восседала женщина, которую я хотел со второго класса. Интересно, получают ли они сексуальное удовлетворение, сидя верхом на жеребце? Что за глупый вопрос!

      Однако ласк, которых мне очень хотелось, я не получал. Неужели не научилась в свои двадцать пять лет? Или я не научил?

      Скупые