Под лепестком несущего винта. Книга вторая. Геннадий Федорович Ильин

стульев. Как раз то, что было нужно, чтобы спокойно дожить до получения ведомственной квартиры. И хотя плата была приличной, и деньги требовалось внести за три месяца вперёд, я пошёл на все условия… Откуда мне было знать, что у хозяйки – пройдохи шестеро детей и примак в придачу.

      Вскоре семья приехала в Ленинград, и мы торжественно переступили порог нового обиталища. Но первая же проведённая ночь показала, что я основательно влип. Как только погасили свет, всех троих решительно атаковали клопы. И было их несть числа. Они, сволочи, даже света не боялись.

      Кое-как мы дотянули до утра, а потом я поставил ультиматум: или хозяева принимают решительные меры по уничтожению насекомых, или мы съезжаем.

      Вечером Светлана доложила, что дезинфекция произведена, кровати и мебель обработаны. Могла бы и не говорить, воздух пропитал густой запах керосина. На всякий случай, вспомнив свой прошлый опыт, мы установили под ножки кроватей железные банки и залили их водой. Однако предосторожности не спасли. В этой квартире клопы обладали незаурядными способностями и отменным аппетитом. Ночью, внезапно включив свет, я наблюдал, как самые сообразительные ползли по потолку, зависали над кроватью и падали в постель.

      Не меньше хлопот доставляли и хозяйкины дети. Совершенно здоровые и всегда голодные, они, в первый же выход Светки на прогулку с сыном, дружно почистили наши съестные запасы, и в последующие дни зорко следили, когда комната опустеет. Только тогда я догадался, почему хозяйка наотрез запретила ставить замок на нашей двери.

      Кошмар продолжался десять дней, до тех пор, пока я не нашёл двухкомнатную квартиру на Лиговском проспекте, почти рядом с Театром юного зрителя. Плата была невелика, но с единственным условием не портить мебель и соблюдать порядок. Старая хозяйка, как я и предполагал, предоплату не вернула и, мило улыбаясь, посоветовала подать на неё в суд. Надо же, и стервы бывают красивыми.

      Мы жили на втором этаже в доме дореволюционной постройки. За окном проходила трамвайная линия, Но вглубь разнесённые рамы заметно глушили внешние звуки, а попривыкнув, мы перестали обращать на них внимание. Вечерами всей семьёй мы отправлялись на прогулку, и Серёжа бодро семенил между нами, уцепившись за пальцы наших рук. Недалеко от ТЮЗа стоял пивной ларёк, у которого мы всегда делали короткую остановку.

      Как – то, проходя мимо, я спросил сына, что здесь написано. Он посмотрел и громко произнёс:

      – Пиво!

      Женщина, стоявшая рядом, от удивления разинула рот:

      – Малышка что, умеет уже читать?

      – Давно, – не моргнув глазом, подтвердил я. – И считать – тоже.

      – Так он у вас вундеркинд! – впервые услышал я незнакомое слово, интуитивно сообразив, что оно из числа похвальных.

      По утрам в воскресные дни сыну нравилось забираться к нам в постель и лазать под одеялом. Однажды, проделав этот незамысловатый путь, он вылез у наших ног и с восторгом воскликнул:

      – Папа, смотри, был