Верблюд. Рами Юдовин

мою, мало зарабатываю, но в антисемитизме обвинений не было. Может, потому что мои подруги были не совсем иудейками, но зато они тоже быстро кончали. Нет, не потому что страстные, как еврейки, а потому что русским бабам жаль мужиков. Впрочем, извините, отвлекся.

      – Я вообще-то еврей, – заявляю твердо и по старой советской привычке оглядываюсь.

      – Еврей? Вы наверно не галактический еврей!

      Именно так она и сказала: «галактический» вместо «галахический».

      – Вполне галактический, – отвечаю. – Даже можно сказать, космический.

      – Не морочьте мне голову! – рассердилась дама. – Лучше поезжайте в Иерусалим, сходите к Плачущей Стене, и вы сразу поймете, что значит быть евреем.

      – Плачущей? – я рассмеялся. – А ведь верно. Трамп недавно ходил к Стене, так ее после этого переименовали из «Стены Плача» в «Плачущую Стену».

      – Почему? – настала очередь удивляться женщине.

      – Видели записочку, которую Трамп вложил? Так это был счет за его визит. «Стена» теперь не плачет, а рыдает. Хотите автограф?

      – Селфи! – угрожающе сказала мадам.

      – Хорошо, – согласился я.

      Главное, в этот момент не дышать. Ничего, выдержу.

      Беженцы

      Египетская граница. 2008 год.

      Вентилятор работал на полную мощность, но всё равно в маленькой комнате было душно. Я лежал на кровати и слушал через «МР3» аудиокнигу Стругацких «Трудно быть богом».

      «Как тяжело оставаться человеком, если живёшь среди волков».

      Шара́в Африки принёс песок пустыни, поднял к небу и не опустил тяжёлую пыль.

      От хамсина ныл, словно капризный ребёнок, висок. Боль вгрызалась в плоть, и я вышел на воздух.

      Услышав разговор на повышенных тонах, подошёл к боевым товарищам. «Откуда они берут столько сил на крик и здоровье на сигареты?»

      – Мы обязаны их принять! У нас приказ! – громко жестикулировал обычно спокойный лейтенант Гильа́д.

      – Ты прав! – соглашался с ним Дан. – Если бы евреев пустили в Палестину, не было бы Холокоста.

      Гросс, похоже, был против приёма беженцев.

      – Вы хотите, чтобы половина Африки была здесь? Израиль слишком мал, чтобы всех вместить. Наши политики сошли с ума, а вместе с ними и вы!

      – Они бегут от войны. Вот если бы нам помогли… – гнул свою линию человеколюбивый профессор биологии Дан.

      – Большинство из них – экономические беженцы, – объяснял помощник депутата Кнессета юрист Са́ар. – Мы их не обязаны принимать, у нас с ними нет общей границы. В Египте у них пункт сбора, с которого бедуины переправляют их к нам.

      – Рам! – Гросс подмигнул мне. – А что думает «русский»? Построить забор, установить пулемётные вышки? Границу на замок?

      Все улыбнулись. В армии смеются даже от самых незатейливых шуток.

      – Могу лишь высказать мнение галутного еврея, – сказал я.

      «Два человека пришли к раввину, чтобы он разрешил их спор.

      – Ребе, вот я говорю, что на небе луна.

      – Ты прав, Ха́им, – соглашается раввин.

      – А я говорю, что месяц.

      – И