Рассказ одного покойника. Консенсус. Свинья во фраке (сборник). Василий Гудин

для себя новый дом. Свили мы с супругой уютное гнездышко и заворковали, как голубки, живя одним нашим днем и не думая долго о непостоянстве хода дальнейшей судьбы. Но, как предчувствовали ее папа и мама, идиллия наша продолжалась недолго, откуда ни возьмись вдруг обнаружилась противоположная несовместимость наших характеров, как ложка дегтя в медовый месяц. И мало сказать – мы оказались сделаны из разного теста, можно сказать, что мы вообще были сделаны из разного вещества материи и антиматерии и пришли навстречу друг другу с противоположных сторон мироздания. Одним словом, нашла коса на камень – или коса пополам, или камень вдребезги. Все чаще, как будто ни с того, ни с сего, стали вплетаться в нашу с ней лебединую песню скрипучие крики хищных стервятников, спорящих за первенство друг над другом.

      Святое дело выяснения отношений стало альфой и омегой взаимного существования. Стало мне вдруг казаться, что прекрасная моя половина не видит меня глубоко настоящего, не достаточно уважает и не понимает как мужчину и человека, и любовь ее происходит не от созвучия душ и моих личных качеств, а из ответной реакции на интерес ко мне со стороны подруг и знакомых девиц и целиком измеряется их оценкой моего, так сказать, поселкового имиджа, образа т. е., если по-нашему говорить, по простому, или, так сказать, моей рыночной стоимостью, конъюнктурным спросом на рынке, если по-вашему говорить, по-ученому. Может быть, это было не совсем так, но что-то в этом все-таки было.

      Стала она вдруг задумываться о семейном положении и благополучии будущей жизни и даже где-то стыдиться моего рабочего звания. Может быть, было так, а может быть, не было, а скорее всего, и было, и не было. От таких догадок и наблюдений я уходил в себя и там иной раз напивался, становился грубым и раздражительным. И тогда приходила ее очередь сомневаться в действительности моей любви по отношению к ней. И что же вы думаете, вместо того, чтобы сделать мне шаг навстречу, открыться душой, она старалась вместо любви возбудить во мне ревность, окольно мне намекая на тот интерес, который она вызывает в мужчинах. Вроде как торговаться со мной начинает, кто кого больше стоит. У меня аж оборвется все внутри от такого несоответствия наших переживаний и отчаянным криком вновь поднимается к горлу. Мне сильнее смерти хочется, чтобы она мою душу увидела, но нет и намека на слияние душ, будто ее душа совсем другим аршином мир измеряет.

      От любви до ненависти один только шаг, но и в обратном направлении тоже. В то золотое время все наши скандалы и разногласия кончались сумасшедшей любовью, будто кто-то где-то щелкал переключатель и энергия обид и раздражений меняла полярность на притяжение, когда в отдающейся истоме расходятся ноги, открывая влекущий цветок, влажный на вечерней росе, расцветший в диких зарослях звериной стихии, хищный цветок, выросший из темной почвы загадочной смерти, всасывающий в себя жертвенную живую плоть, чтоб, переработав, отдать ее новой жизнью и самому увянуть с годами. Цветок набухает кровью, вздрагивает