Три дня до небытия. Тим Пауэрс

надеюсь. Что она сказала?

      – Сказала, что ты на меня похож.

      – Подбородок Маррити, – сказал его отец с горькой улыбкой, – и в глазах, мне кажется, что-то есть, и в переносице. Посмотри на фотографии Эйнштейна тридцатых годов.

      – Я думал, мы ирландцы.

      – Мой отец, может, и был – или кем там Фердинанд приходился Миранде, моей матери. А вот звали его не Маррити – это девичья фамилия твоей бабки, только она добавила второе «р», чтобы звучало по-ирландски. Фамилия венгерская, сербского происхождения. Кажется, я не первый никудышный отец в нашей семье. Правда, у меня – я в этом абсолютно уверен – не было выбора. – Он открыл и снова закрыл рот, а потом добавил: – Мне жаль. Не могу выразить, как мне жаль.

      Маррити ответил колкой улыбкой.

      – Может, и жаль. Только жалостью уже не поможешь.

      Помолчав, его отец кивнул.

      – Наверно, не поможешь. Пустишь меня в дом?

      Маррити даже удивился.

      – Нет, конечно! Можем как-нибудь встретиться – оставь мне свой телефон. Между прочим, отсюда тебе лучше уйти пешком, я запомнил номер машины и намерен сообщить об угоне.

      – Пустишь меня? – повторил старик. – Вчера умерла моя мать… твоя бабушка.

      Маррити насупился. Ему не хотелось бы задавать больные вопросы при Дафне, но, может быть, для начала они смогут обойтись и без больных вопросов. А если прогнать старика сейчас, он может больше и не вернуться, и ему будет нестерпимо больно – опять.

      Маррити тяжело вздохнул.

      – Конечно, ты можешь зайти. Но обещай мне, что как только я скажу, что тебе пора, ты не будешь устраивать сцен и просто уйдешь.

      – Согласен.

      Берт Малк, пригнувшись под откинутой крышкой капота арендованного «Форда LTD» на противоположной стороне улицы через несколько домов, не рискнул выпрямиться, чтобы взглянуть вслед Маррити и старику из зеленого универсала; впрочем, он заметил, что старик хромает, и логично предположил, что идут они в дом к Маррити. Девочку, выбежавшую из дома в пижаме и после короткого разговора вернувшуюся обратно, Малк успел рассмотреть.

      Он положил на радиатор ящик с инструментами и сделал вид, что возится с клеммами на аккумуляторной батарее. Малк простоял так уже десять минут, то склоняясь над мотором, то садясь за руль, словно пытаясь завести машину. Вскоре придется уехать.

      Поселок располагался за пределами Сан-Бернардино: здесь не было ни светофоров, ни тротуаров. Малк стоял на клочке травы, примятой и изрытой колесами. В доме, перед которым он припарковался, окна и дверь были забиты фанерой, а на дорожке громоздился коричневый мусорный бак едва ли не больше самого дома.

      С восточного конца улицы к нему медленно приближался синий BMW. Малк склонился над аккумулятором, словно высматривая на устройстве ржавчину.

      BMW проехал мимо, моргнул тормозными огнями у дома Маррити, но миновал и его. В заднем окне тускло отражался солнечный свет. Машина притормозила у знака остановки на западном конце квартала и свернула направо.

      С бесстрастным лицом он принялся швырять инструменты обратно в ящик.