Служанка его сиятельства. Лидия Милеш

сковал страх. Она хотела молить забрать ее с собой, самой сбежать из приюта, куда глаза глядят, просить Ашу наколдовать ей что-нибудь. Да что угодно! Она на коленях ползать будет, лишь бы не это!

      – Отец, я устала, помоги, – тихо сказала женщина, стараясь вернуться в карету.

      Торговец принялся помогать дочери, делая вид, будто ничего не произошло.

      – Аша! – Эни кинулась к дверце. – Я не хочу! Я не хочу! Что мне сделать?!

      – Это судьба, Эниинг. Ты сама делаешь выбор. Но подожди, не торопись, не принимай решение сразу. Это все, что я могу тебе сказать.

      Аша замолчала, закрыла за собой дверцу и задернула обтрепанные бархатные занавески.

      – Подождите, но как же…

      Эни попыталась остановить торговца, но тот лишь глупо улыбнулся, попросил его извинить и пошел в сторону лошадей, которые паслись в нескольких десятках шагов от кареты.

      – Вот и сходили обменять камешки на что-нибудь интересное, – в сердцах бросила Эниинг.

      Она вытерла с лица слезы, плотно закрыла сумку и, накинув капюшон, пошла в сторону дороги, желая быстрее оказаться в стенах монастыря.

      – Подожди!

      Тари побежала вперед, стараясь схватить Эни за рукав, но та одернула руку, ускорив шаг.

      – Стой! Ты можешь поехать с нами, – вмешался Карос.

      Эниинг остановилась. Среди всей глупости, иногда подмастерье мог предложить хорошую идею. Но увы, не в этот раз. Что она будет делать в чужой семье? Все-таки нужно было думать, о чем начнут судачить люди, что начнут говорить соседи, кем будут видеть ее, и кем ей придется представляться. Уж лучше замуж, чем такой позор.

      – Я не могу, Карос. Ты сам это знаешь.

      – Но мы можем…

      Неожиданно подмастерье застыл как вкопанный, смотря вдаль дороги и указывая в ту сторону пальцем.

      – Что это? – с недоверием произнес он, заставив Эни обернуться.

      По селу неслось несколько всадников на черных лошадях. Прямо за ними еще четыре лошади везли карету, похожую на ту, в которой сидела Аша. Только в отличие от старой рухляди, эта карета восхитительно сверкала на солнце. Но не золото переливалось на ней, а черное дерево, что было совсем невероятно.

      Уже второй раз за день их смогли застать врасплох. И второй раз за день никто не понимал, что происходит.

      – Они едут к монастырю? – не веря своим глазам, спросила Тария.

      – Кажется, да, – ответил Карос.

      – Я должна бежать!

      Сердце Эни забилось сильнее. Так вот почему матушек не было во дворе и за работой – они готовились к приезду кого-то очень значимого. И тут не имело значения, дремали воспитанницы или сидели за книгами. Будили всех, выводили всех, пересчитывали и представляли всех.

      – Эни, я не могу! Мы должны уйти.

      Тария попятилась назад, стараясь увести за собой возлюбленного.

      – Так бегите! Чего ты встала? Другого шанса уже точно не будет! Уходите.

      Тари в слезах кинулась последний раз обнять соседку, чувствуя и ее слезы.

      – Прощай!

      – Я