Служанка его сиятельства. Лидия Милеш

король? Нет, те повозки скрипеть не будут.

      Конечно, жители окраины никогда не видели, как выглядят королевские повозки, могли только гадать, сколько их обычно едет, кем сопровождаются и что внутри. Но точно знали одно: те повозки не скрипят. Да и больше их должно быть. Много больше.

      Интерес быстро стих. Окна небольших домов плотно закрылись, а жители занялись своими делами – незваных гостей лучше всего было просто не замечать. Хорошо, если торговец будет, а то ведь и театр может приехать, а от балагана всегда жди неприятностей. Сначала веселье, а потом жены мужей недосчитываются, парни девок теряют, а вот детишек иногда, наоборот, прибавляется – все знают, что в стенах женского монастыря разместился приют для сирот, вот и тянет недалеких. То из балаганов, то с торговцами, кто под покровом ночи детеныша принесет. Хорошо, если на порог приюта положат, а бывает и у входа в селение на сто домов оставят. Утром – найдут, а если к ночи, то все, считай, пропал ребенок.

      Младенцев мужского пола отправляли в столицу или другое герцогство, а девочек матушки из монастыря брали под свою опеку, стараясь дать им родительское тепло и заботу, сделать из девочек сестер. Они день и ночь трудились, чтобы вырастить благородных леди, пусть не по крови, но по духу.

      За время существования приюта, через него прошло больше сотни воспитанниц. Многие из них удачно вышли замуж – матушки позаботились. Другим нашли работу у баронов, и лишь четверо за сорок лет остались в этих стенах служить всевидящим богам.

      Полудохлая кляча еле плелась под тяжестью своего груза. Возница не торопился, а целая гора вещей за его спиной мерно покачивалась, то и дело грозясь упасть. На вязкой дороге оставались следы от колес и копыт, лошадь утопала в грязи, а сам кучер ехал, сильно опустив голову, из-за чего казалось, что его шапка торчала прямо из темного плаща.

      Вероятно, мужчина просто задремал – ближайший постоялый двор был в двух днях пути, и без хорошей кровати и нормальной крыши над головой осенью не выспишься.

      – Торговец, – подумала Эниинг.

      Она облегченно вздохнула и отошла от окна небольшой комнаты в имении матушек.

      Обычный торговец не предвещал беды. Продать он здесь ничего не сможет – некому. Может, выменяет что, может, так и уедет с пустыми руками. Хоть лошадь накормит, а то бедное животное из сил выбивается, глядишь, завтра дохлой лежать будет где-нибудь на полдороги к алмазному городу Таршаин.

      Вот только что ждет торговца в самом городе? Разве найдет он там, чем поживиться?

      Эниинг знала, жителями там правит страх, и у этого страха есть собственное имя – герцог Натан Виару. Говорят, он сумасшедший изверг, который в порыве гнева убил половину ни в чем не повинных слуг. Ходили слухи, что он выменял у какого-то торговца магический порошок, позволяющий колдовать, и теперь может превращаться в любое животное, чтобы бегать по округе. Эни слышала, что у него есть гигантские крылья, с рождения вросшие в спину, его повозки везут дикие фантомы, а не лошади, рабы под пытками рассказывают ему все тайны колдовства. Ходили слухи, что его верные слуги – черные маги, а братья – безжалостные убийцы, которые никогда не познают смерти.

      Да здесь и придумывать ничего не надо. Многие своими глазами видели, как герцог доставал магические камни, расплачиваясь в таверне, или как накладывал заговор на одного беднягу. Видели даже, как по его дому гуляли странные существа – грозные звери со светящимися глазами, демоны, охраняющие покой своего господина. И если он не скрывает этого, не боится гнева короля и восстания в городе, остается только гадать, что же спрятано от посторонних глаз в подземельях его черного замка.

      «Смерть» – так прозвали этого монстра за его жестокость, жажду крови и колдовство.

      И к общему ужасу воспитанниц приюта, именно герцог был здесь покровителем. Настоятельницы почитали Натана Виару как мецената и благодарили за все, что он сделал монастырю. Но герцог никогда не был здесь долгожданным гостем и никогда не будет. Эниинг казалось, что владелец земель сам это понимал, поэтому за все семнадцать лет, которые она прожила в монастыре, она только раз видела, как колдун посетил приют. Тогда, десять лет назад, и состоялась их первая встреча.

      Он появился на пороге монастыря осенней ночью, под проливным дождем. Эни помнила, что было темно, в домах селения уже не горел свет, а единственный фонарь, освещавший вход в монастырь, сильно раскачивался от ветра и грозился погаснуть. Еще она помнила жуткий холод из-за нехватки дров. Эни тогда было семь, а герцогу… он точно был стариком. Сколько же ему лет сейчас?

      – О, нет! – раздался от двери радостный голос соседки, выдернув Эни из размышлений. – Ты так и просидишь весь свободный день в комнате?!

      Вид Тарии просто кричал о невероятном событии где-то во дворе. Ее белые, обычно аккуратно забранные волосы, теперь были взъерошены, в кудрях виднелось несколько тоненьких веточек кустарника, подол простого серого платья испачкался в грязи, руки оказались вымазаны в саже. Зато лицо озаряла улыбка, а в глазах играли лукавые искорки.

      Девушка подбежала к своей кровати, увлекая подругу за собой. Они откинули одеяло.