Сорок пять. Часть первая. Александр Дюма

именоваться моим господином.

      – Да погодите, горячая вы голова! Не кипятитесь.

      Все замолчали: одни из любопытства, другие от нетерпения.

      – Я ведь еще не сказал вам, кто будет вашим господином.

      – Да, – заметил Сент-Малин, – но вы сказали, что у нас будет таковой.

      – Он есть у всех нас! – воскликнул Луаньяк. – Но если ваша гордость мешает вам остановиться на том, о ком мы сейчас говорили, то ищите выше… Я вам не только не воспрещаю, но даю мое полное на то одобрение.

      – Король!.. – прошептал Карменж.

      – Молчите! – остановил его Луаньяк. – Вы здесь для того, чтобы повиноваться, – так повинуйтесь… А пока потрудитесь прочесть нам вслух этот приказ, господин Эрнотон.

      Эрнотон развернул поданный ему пергамент и прочел следующее:

      – «Приказываю господину Луаньяку привести и принять начальство над сорока пятью дворянами, вызванными мною в Париж с одобрения его величества.

Ногаре де Лавалетт, герцог д’Эпернон».

      Все без исключения почтительно склонились, выслушав этот приказ, а затем выпрямились, что оказалось уже потруднее для тех, кто был сильно навеселе.

      – Итак, вы слышали, – подвел итог господин де Луаньяк. – Вы должны сейчас же следовать за мной. Лошади ваши и люди останутся у господина Фурнишона, на его попечении, пока я не пришлю за ними. Теперь же прошу вас не медлить: лодки ждут вас.

      – Лодки? – повторяли заинтригованные гасконцы. – Разве мы поедем по воде?

      – Конечно. Чтобы попасть в Лувр, надо переплыть реку.

      – В Лувр! – шептали они, польщенные. – Черт возьми! Мы? В Лувр?!

      Луаньяк встал из-за стола, пропустил вперед всех до одного гасконцев, пересчитав их, словно баранов – сорок пять, – и повел к Нельской башне. Там ждали три большие лодки, которые, забрав по пятнадцати человек каждая, тотчас отчалили от берега.

      – Что мы будем делать в Лувре? – спрашивали друг друга те, кто похрабрее, быстро протрезвившись на холодной реке и зябко вздрагивая в легком платье.

      – Была бы на мне хоть моя кираса! – пробормотал, ежась, Пертинакс де Монкрабо.

      Х

      Скупщик Кирас

      Пертинакс имел полное основание жалеть об отсутствии знаменитой кирасы: в это самое время он через посредство своего странного лакея расставался с ней навсегда.

      Действительно, как только слуха этого лакея коснулись магические слова «десять экю», произнесенные госпожой Фурнишон, он бросился со всех ног догонять продавца. Но наступила уже ночь, и торговец, вероятно, торопился – он успел отойти шагов на тридцать, и господину Самуилу пришлось его окликнуть. Торговец боязливо остановился и устремил испытующий взгляд на подходившего к нему человека, но, увидев в руках у него какую-то вещь, он успокоился и стал поджидать.

      – Что вам нужно, любезный? – спросил он.

      – Что мне нужно? – Вид у лакея был хитрый. – Да вот с вами одно дело обделать.

      – Так давайте поскорее…

      – А вы торопитесь? Дайте хоть передохнуть.

      – Только