Сорок пять. Часть первая. Александр Дюма

опасаюсь даже – настолько интересно и увлекательно, что я не в состоянии буду этого вынести. Итак, вы разрешаете, не правда ли? – Он сделал шаг к двери.

      – Ну, поступай как знаешь, – промолвил король. – Моя судьба – быть одиноким.

      И Генрих III озабоченно оглянулся на мать – не слышала ли она разговора с фаворитом.

      Екатерина обладала столь же тонким слухом, как и зрением; но, когда она не хотела чего-нибудь слышать, никто не был более туг на ухо, чем она.

      Тем временем Жуайез, наклонившись к брату, шепнул:

      – Скорей! Пока будут входить эти судейские, проскользни между ними – и бежим. Король согласился отпустить нас, но через пять минут может взять свое согласие назад.

      – Благодарю, брат, – ответил молодой человек, – мне давно хотелось исчезнуть отсюда.

      – Ну, вот показались вороны – исчезни, нежный соловушко.

      И, проскользнув как тени за спинами членов совета, оба молодых человека скрылись за тяжелой портьерой. Когда король обернулся, их уже не было. Генрих III глубоко вздохнул и поцеловал свою собачку.

      V

      Казнь

      Члены палаты стояли в глубине королевской ложи, молча ожидая, чтобы король с ними заговорил. Генрих III, заставив их с минуту прождать, обернулся в их сторону:

      – Ну, что нового, господа? Здравствуйте, господин Бриссон.

      – Государь, – отвечал тот с непринужденным достоинством, заслужившим при дворе прозвание «любезности гугенота», – мы пришли умолять ваше величество пощадить жизнь виновного. Он, без сомнения, может сделать некоторые разоблачения, и, пообещав даровать ему жизнь, мы их получим.

      – Но ведь их и так уже получили? – заметил король.

      – Получили только частично. Разве этого достаточно для вашего величества?

      – Что я знаю – то знаю, мессир.

      – В таком случае вашему величеству известно об участии Испании в этом деле?

      – Испании? Да, и не ее одной, а и других держав.

      – Констатировать это участие было бы крайне важно, ваше величество.

      – Поэтому-то, – перебила его Екатерина, – король и намерен приостановить казнь, если виновный подпишет признание, вполне согласное с показаниями, данными им судье, перед которым его подвергали допросу под пыткой.

      Бриссон обернулся к королю, вопрошая его жестом и взглядом.

      – Да, да, таково мое намерение, и я не нахожу нужным его долее скрывать. Вы можете убедиться в этом, отдав приказание чиновнику судебного ведомства переговорить с осужденным.

      – Это все, что вашему величеству угодно будет приказать?

      – Все. Но пусть он не делает никаких изменений в своем признании, или я беру свое слово назад; признание должно быть всенародным и полным.

      – С перечнем замешанных в этом деле лиц?

      – Непременно.

      – Даже если бы на этих лиц на основании показаний осужденного легло пятном обвинение в государственной измене?

      – Даже если бы эти лица оказались моими ближайшими родственниками.

      – Все будет исполнено согласно