Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть шестая. Александр Дюма

ведь вы избраны моим сердцем: я еду туда умирать, и ваша тайна умрет со мной раньше чем через год.

      – О, Рауль! Вы же мужчина!

      – Знаете, о чем я думаю, де Гиш? Я думаю, что, лежа в могиле, я буду более живым, чем сейчас, в этот последний месяц. Ведь мы христиане, друг мой, а я не мог бы отвечать за свою душу, если б это страдание продолжалось.

      Де Гиш хотел возразить, но Рауль перебил его:

      – Ни слова больше обо мне; я хочу дать вам совет, дорогой друг, и это очень важно. Вы рискуете больше, чем я, так как вы любимы.

      – О!..

      – Для меня такая радость говорить с вами об этом. Де Гиш, остерегайтесь Монтале.

      – Она добрый друг.

      – Она была подругой… той… кого вы знаете, и погубила ее из тщеславия.

      – Вы ошибаетесь.

      – А теперь, погубив ее, она хочет отнять у нее то единственное, что извиняет ее в моих глазах, – ее любовь.

      – Что вы хотите сказать?

      – Что против любовницы короля – заговор, и этот заговор в самом доме принцессы.

      – Вы так думаете?

      – Я в этом убежден.

      – И Монтале участвует в заговоре?

      – Она наименее опасная из всех врагов, которые могут повредить… той…

      – Объяснитесь, друг мой, я должен вас понять…

      – В двух словах: принцесса ревновала короля.

      – Я это знаю…

      – О, не бойтесь ничего, де Гиш, вас любят; чувствуете ли вы цену этих двух слов? Они значат, что вы можете ходить с поднятой головой, что вы можете спать спокойно, что вы можете благодарить Бога каждую минуту вашей жизни! Вас любят – это значит, что вы можете выслушать все, даже совет друга, который хочет уберечь ваше счастье. Вас любят, де Гиш, вас любят! У вас не будет ужасных ночей, бесконечных ночей, которые проводят с сухими глазами и истерзанным сердцем несчастные, обреченные на смерть. Вы будете долго жить, если будете поступать как скупец, который по капелькам и крошкам собирает бриллианты и золото. Вас любят! Разрешите же мне сказать вам, как нужно поступать, чтобы вас любили всегда.

      Де Гиш некоторое время смотрел на молодого человека, полубезумного от отчаяния, и в его душе промелькнула тень стыда за свое счастье.

      Рауль мало-помалу успокаивался, переходя постепенно от возбуждения к своему обычному спокойствию.

      – Заставят страдать, – сказал он, – ту, чье имя я уже не могу больше произнести. Поклянитесь мне, что вы не только не будете содействовать этому, но защитите ее так же, как я сам бы ее защищал.

      – Клянусь! – отвечал де Гиш.

      – И в тот же день, когда вы окажете ей какую-нибудь важную услугу, в тот день, когда она будет благодарить вас, обещайте мне, что вы скажете ей: «Сударыня, я сделал вам добро по просьбе господина де Бражелона, которому вы сделали столько зла».

      – Клянусь! – прошептал тронутый де Гиш.

      – Вот и все. Прощайте! Я завтра или послезавтра уезжаю в Тулон. Если у вас есть несколько свободных часов, подарите их мне.

      – Все мое время – для вас!

      – Благодарю вас.

      – А что вы сейчас собираетесь