Дар. Горькие травы. Книга 3. Екатерина Белецкая

территория. С этого здания кирпичи на головы людям падают. Он лежит сейчас по сути дела в бывшем гостиничном номере – с такими травмами! Бригады будут работать на операциях в холле!.. Если вы этого не сделаете – а я больше чем уверен, что не сделаете – я до конца дней своих не забуду, что мы для вас не более чем мусор. Учтите, у отбросов своя логика. И я вам про это напомню. При первом же удобном случае. Боюсь, напоминание станет для вас неприятным сюрпризом.

      – Скрипач, вы сошли с ума, – Федор Васильевич устало вздохнул. – Винить вас в этом было бы глупо. Любой от такого свихнется… Вы же понимаете, что перевести кого бы то ни было куда бы то ни было я не могу. Это вне моих полномочий. И даже если я буду пробовать что-то предпринять, ваши же коллеги никогда не позволят его куда-то переводить на этом этапе лечения.

      – Ну кто бы сомневался, что вы сумеете выкрутиться, – Скрипач усмехнулся. – Я вот – ни секунды. Браво. Очень изящно. А оказался он в этом госпитале…

      – Потому что его не взял никакой другой! Насколько я знаю, переговоры шли при вашем непосредственном участии, – Томанов тяжелым взглядом посмотрел на Скрипача. – Вы сами подавали запросы.

      – Да, подавал, – кивнул Скрипач. – Стоя рядом с 1/13. Знаете, что это такое? Агония. Но с того момента прошло уже больше двух месяцев, если вы не заметили. Ладно, Федор Васильевич. Разговор я считаю оконченным. Все точки над «и» поставлены, все выводы сделаны. Перевода я буду добиваться сам, начну сегодня же. Теперь далее. Что потребует непосредственно от меня ваша богадельня?

      – Ничего, – неприязненно ответил Томанов. – При таких вводных – ничего. На этом этапе. Потом… подумаю. Спасибо за урок, кстати.

      – За какой урок? – неприязненно произнес Скрипач.

      – За тот, который вы мне сейчас преподали.

      – И в чем же суть этого урока? – рыжий прищурился.

      – В том, что не следует помогать тем, кто не способен адекватно воспринять ни помощь, ни потраченные на её оказание усилия. Вы хотели идти? Идите, Скрипач. И вы, Берта, идите тоже. Увидимся… как только позволят обстоятельства. Которые, как я сейчас вижу, у вас несколько изменились.

      – Господи… – Берта стояла посреди кабинета, прижав кулаки к груди. – Да что же это такое… Взрослые мужчины, а ведете себя, как два маленьких ребенка! Рыжий, сядь! Сядь, я сказала!!! И замолчи уже ради всего святого. Федор Васильевич, вы просто не понимаете, о чем он говорит!

      – Я отлично понял, и со слухом у меня всё в порядке, – отозвался Томанов.

      – Вы действительно не были в «Полях», а «Поля» на самом деле помойка по сравнению с Бурденко, – голос Берты дрожал. – Это так. Но сейчас это неважно, потому что вы не правы оба. И ты, рыжий – потому, что сделал слишком поспешные выводы. И вы, Федор Васильевич – потому что слушаете и принимаете всерьез то, о чем он, – кивок в сторону Скрипача, – говорит. Успокойтесь, оба. Пожалуйста!..

      – Я, собственно, и не волновался, – неприязненно заметил Томанов. – Если