Дар. Горькие травы. Книга 3. Екатерина Белецкая

недели, как минимум, просто разобрать завалы. Временные перегородки можно будет сделать из чего угодно, хоть из той же фанеры (правда, оставался открытым вопрос, где достать фанеру), электрику и прочую мелочевку они запросто восстановят вместе с Киром. И обязательно привезти сюда Фэба! Фэб совсем закис, ему поработать руками будет только на пользу.

      Вытащив к мусорным контейнерам два десятка пакетов, они наскоро перекусили, ополоснулись, почистили одежду, и засобирались: сейчас пришла пора отправляться в Бурденко. На улице снова зарядил дождь, от которого старый протекающий черный зонтик, захваченный предусмотрительной Бертой, оказался слабой защитой, и Скрипач уже морально подготовился к тому, что они снова вымокнут, но стоило им отойти от дома, как дождь внезапно прекратился, а из-за туч выглянуло холодное осеннее солнце.

      – Здорово, – восхитилась Берта, пряча зонтик в сумку. – Просто праздник какой-то. Рыжий, это погода явно для тебя расстаралась, не иначе.

      – А может, для тебя, – рассеянно возразил Скрипач. Он то и дело оглядывался, но времени, чтобы остановиться и хотя бы взглянуть на город толком сейчас у них, увы, не было. – Погода, она такая… Как же тут поменялось всё, – печально заметил он, когда проходили мимо знакомой булочной. – Закрыто, блин…

      – Никаких особенных перемен не заметила, разве что город вырос, – возразила Берта. – А булочная работает, ты что! Просто санитарный день сегодня, вон же объявление, на окне.

      Скрипач облегченно вздохнул.

      – Слойки свердловские, – мечтательно произнес он. – Помнишь? С посыпкой сверху. Я про них почему-то в одиночке часто думал эти три месяца, пока сидел. То есть как – часто. Когда почему-то не думал про то, что случилось в портале… Помнишь наши Ужины Имени Душевной Лености?

      – А то, – Берта усмехнулась. – Двадцать слоек и двухлитровая банка джема.

      – И развесной зефир в кульке, – подхватил Скрипач. – И белевская пастила в бумажке. И кос-халва. И трубочки с орехами. И сахарные карамельки. И…

      – И остановись, пожалуйста, а то я сейчас слюной захлебнусь, – попросила Берта. – Садист ты всё-таки.

      – У меня просто память хорошая, к сожалению, – Скрипач досадливо махнул рукой. – Что есть хочется, это ты права. Тебя, кстати, долечили?

      Будучи в тюрьме, Берта чем-то отравилась, и последствия этого отравления, по словам Саиша, оказались серьезными: не в порядке кишечник, поджелудочная, печень… Это всё можно было бы вылечить дней за десять практически полностью, вот только у Берты не было пока что десяти дней.

      – Нет, – Берта прибавила шагу. – Это не к спеху. Успею как-нибудь.

      – Ты хоть ферменты принимай, – попросил Скрипач. – Это Терра-ноль. Новую поджелудочную взять неоткуда.

      – Знаю, – отмахнулась Берта. – Ерунда. С хроническим панкреатитом вполне можно жить. Без паники.

      – Вот взять ремень, и выпороть тебя, – проворчал Скрипач. – Сказала тоже, ерунда.

      – Переживу…

      Сейчас