Единственное желание. Книга третья. Надежда Черпинская

дела королевские в разные стороны разводят. Может, в этом и суть? Это поход на Север их так надолго свёл вместе, а обычно, даром что друзья, пару раз за полгода где-нибудь в Кирлиэсе встречаются.

      Но сейчас не о Первом рыцаре мысли…

      С некоторых пор Кайл начал снова улавливать в себе эти давно забытые ощущения. Слышать чужую душу. Ловить отголоски чужих эмоций. Как будто это отголоски его собственных мыслей и желаний.

      Он запрещал себе это. Он одёргивал себя каждый раз, когда что-то внутри тянулось зачарованно, влекомое любопытством, туда, к далёкому свету чужого сердца… Заглянуть за запретную дверь и увидеть сияние другой души.

      Её души!

      Всё выходило из-под контроля, и это пугало. Собственное непреодолимое желание пугало. Собственная слабость пугала. Пугало, что это стремление, давно побеждённое и погребённое, так легко воскресло обратно к жизни.

      А ещё пугало то, что он иногда улавливал… Самые крохи. Ведь Кайл боролся с искушением нырнуть туда, на самое дно. Но даже кратких соприкосновений душ хватало с лихвой.

      С Настей что-то творилось последнее время. Внутри у неё будто звенел набатный колокол. И он не мог ни обращать внимание на этот безмолвный зов. Не мог ни чувствовать, что внутри неё словно ураган бушует. Дэини что-то изводило, что-то лишало её покоя.

      Кайл хотел помочь. Хотел искренне. Ведь ловить отзвуки её терзаний и для него было мучительно.

      Но он так и не отважился сделать этот шаг, позволить себе заглянуть в зеркало её души.

      А теперь… Теперь заглядывать нужды не было. Сегодня её тёмную горечь он чувствовал даже на расстоянии. Боль утраты – это слишком знакомо, чтобы суметь отгородиться. Это невозможно не замечать!

      Сколько бы лет не прошло… Такое не забывается.

      Вот и сейчас, даже сквозь сон, её боль обожгла его сердце. Кайл слышал, как Дэини плачет. Хотя с её стороны не долетало ни звука. Чувствовал, как она дрожит, сжавшись в комочек.

      Ночью в горах холодно. Стылые камни высасывают тепло, будто пиявки. Сколько не кутайся в тёплый плащ, всё равно не согреться.

      Но дело не только в ночной прохладе, эта дрожь…

      Ей больно, страшно, тоскливо, голодно, холодно, сиротливо. Вот и дрожит, как слепенький кутёнок, которого отняли от матери и бросили одного.

      Кайл силился различить в непроницаемой тьме хотя бы её силуэт…

      Странно, и даже немного смешно – ведь казалось, сердце давно льдом оделось, после всего, что в жизни видел. Но почему тогда жжёт так нестерпимо? Неужто не угас ещё огонь? Может статься, он и согреть ещё способен…

      Кайл придвинулся ближе. Замер нерешительно.

      А если он ошибается? Если ей вовсе не нужно его участие? Если Дэини истолкует это…

      Северянин осторожно протянул руку, коснулся её вздрагивающей спины, почувствовал, как она оцепенела на миг, напряглась всем телом. Полукровка придвинулся ещё ближе, рука его бережно обняла Настю за талию. На пару мгновений он застыл так же,