Возрождение, или Граната в руках обезьяны. Василий Федорович Биратко

стрелков пугать кабанов. Осень, темнеет быстро, отложить на завтра, а сегодня ужинать, что девчонка принесет, смешно. С мыслями вслух незаметно прибежал к кузнице. Внутри деда не было, вдруг на глаза попалась жужжалка. Словно самого током шибануло, ИДЕЯ! Если мы ограждали себя от зверей, то почему нельзя оградить зверей от себя? Положил генератор в торбу, моток проволоки, лук и бегом назад.

      Из болота вела одна единственная тропа, на ней я растянул проволоку с двух сторон и спереди, получился карман. Сзади проволоку опустил на землю, сам залег в густой ельник, стрелять он мешал, этого мне и не надо, все сделает жужжалка. Мелкий дождь, почти ледяшки, падал не переставая. Лежа в грязи, я проклинал свою сообразительность. Но вот и они наконец-то, блин, просчитался немного, следопыт хренов. По тропе шли отец, мать и пятеро детей, двое из них постарше на годик, что ни говори, примерная семья. Особого внимания заслуживает отец семейства, он, наверное, мой одногодок, да и ростом под стать, холка стояла дыбом, еще увеличивая рост. Хотя у страха глаза большие, а если не получится, куда бежать, ельник совсем молод, не залезть на него, убегать только помеха, чему быть, тому не миновать. Выждав, когда последний кабанчик зашел в загон, я отпустил согнутую ель, и та выпрямилась, натянув позади проволоку, преградив путь к отступлению. Сам вскочил на ноги, откинул шкуру с генератора, (молодец я, предусмотрел заранее) сел на сухую сторону и раскрутил генератор.

      Заслышав шорох в ельнике, секач рявкнул на своем языке, и свиньи по команде рванули в стороны, наткнувшись на провода, попадали замертво, пригнув ее к земле. Вепрь перепрыгнул через сородичей, только взвизгнул пару раз, ток по мокрой земле успел достать его, но не остановить. Еще прыжок – и достанет меня. Нет – ноги, немного парализованные током, подкосились, и он зарылся в трясину. Воспользовавшись неожиданным пленом, я запрыгнул ему на спину, обхватив ногами тушу, правой рукой за шею, левой орудуя ножом, старался достать сонную артерию. Вроде и ножичек немал, но шею пришлось пилить долго, чего не входило в мои планы, решил немного себя обезопасить и провел ножом через весь лоб, повредив ему глаза. Секач оказался могуч, паралич отпустило, выскочил из болота, сминая все на пути, пёр меня через ельник на поле в сторону деревни. Ельник закончился, выехали в чисто поле, в голове мелькнула идиотская мысль, может, не резать пока, пусть к деревне подвезет (снова лень). Пока так размышлял, полосуя шею (не помешал бы дедов клинок), кабан в темноте пролетел под валежником, и я рубанулся головой, в глазах запорхали мотыльки. Обидно, совсем чуть-чуть не доехал, придется завтра на поиски идти за ним и за жужжалкой еще топать. Лежа на земле, приходил в себя.

      Немного погодя встал, отряхнул грязь, бока разорваны об ельник, раны сильно кровоточили, голова пухла от боли, еле переставляя ноги, поплелся домой.

      В деревне что-то случилось, люди бегали с факелами, криков не слышно, может, ищут меня, хотя вряд ли, не в первый раз оставался в лесу на ночь. Ускорил шаг. Все суетились возле землянки Следопыта.

      – Что случилось?

      – Ничего