Не горюй!. Людмила Максимовна Козлова

играют в горелки да в ладушки,

      Словно мир не запачкан в крови.

      В бессердечном восторге маразма

      Всё поют о красе и душе.

      Мир сгорает от солнечной плазмы,

      Всё пропахло распадом уже.

      Но в волнах нарастающих смрада

      Запевает старушечий хор:

      «Милый мой, жду тебя у ограды,

      От любви отрекаться не надо —

      Отопри потихоньку запор!».

      БЛЮЗ

      Спокойные шведы

      с немытыми патлами,

      в изжёванных бородах,

      схожих с заплатами,

      эстраду как дом

      обживали старательно —

      ходили, садились,

      как будто трудились,

      вставали зачем-то опять.

      И голос тромбона

      закручивал вспять

      минуты,

      секунды,

      рога

      и хвосты,

      и негра,

      торчащего словно цветы!

      О, МОДУС ВИВЕНДИ!

      Полночный тоскующий

      голос метана.

      Любовные песни лягушек весенних

      укутаны семенем

      словно сметаной.

      О, модус вивенди!

      О, модус вивенди!

      Заря, без причуд продвигаясь

      к востоку,

      пожарами бредит

      на утреннем стенде

      и всех приголубит светло и жестоко.

      О, модус вивенди!

      О, модус вивенди!

      И примет нас день,

      но совсем не в объятья —

      как братьев холодный расчётливый денди.

      И будет смотреть не в глаза,

      а на платье.

      О, модус вивенди!

      О, модус вивенди!

      И только лягушки

      в любовном угаре

      не знают про деньги, про бредни и бренди,

      плевать им на даму

      в лиловом муаре.

      О, модус вивенди!

      О, модус вивенди!

      ПОСЛЕДНИЙ ВИАДУК

      День сгорел сосновой спичкой.

      Значит – будет ночь.

      Солнце раскалённой бричкой

      с косогора – прочь.

      Скрылась солнца колесница —

      пала в листопад.

      И сияет и дымится,

      и летит закат.

      Свет его над миром держит

      лес железных рук —

      как последняя Надежда,

      старый виадук.

      Словно он всех нас живее,

      словно – в небо дверь.

      Упадёт и заржавеет.

      И проснётся Зверь

      БУМЕРАНГ

      Проклятой жизни

      бумеранг

      в руках у Дьявола,

      как бита.

      И столько чудищ

      в нём набито,

      что не спасёт

      священный Ганг.

      И даже Слово*

      не поможет —

      зверинец сделать

      Храмом Божьим

      ОТ БОГА

      Среди камней

      Безгласно-неподвижна

      Я простояла

      Тысячи веков.

      Иисус Христос

      И Магомет, и Кришна

      Меня лишили

      Каменных оков.

      Среди деревьев

      самой