Люди в погонах. Анатолий Рыбин

стучали. Наташа накинула халат и вышла в прихожую раньше, чем Анастасия Харитоновна успела подняться с дивана.

      В приоткрытую дверь женская рука просунула телеграмму. На листке было несколько слов: «Вылетел самолетом встречай целую Сергей». Наташа прижала телеграмму к груди и крикнула на всю квартиру:

      – Мама, он летит! Зачем? Я так боюсь самолетов!

      – Ничего, дочка, – успокоила ее Анастасия Харитоновна. – Быстрее прибудет. Все члены правительства на самолетах летают, не боятся. Бог даст, и с ним ничего не случится.

      В спальне тихо заплакала Людочка. Наташа бросилась к ней:

      – Доченька, милая, папа телеграмму прислал. На самолете летит. Понимаешь? На самолете.

      Но Людочка продолжала плакать.

      – Что с тобой? – забеспокоилась Наташа. Коснулась губами лба, испуганно воскликнула: – Заболела! Разве можно, маленькая. Ведь папа скоро прилетит.

      Подошла Анастасия Харитоновна, проворчала недовольно:

      – Это ты ее вчера заиграла.

      – Нет, мама, не от игры у нее, – полушепотом ответила Наташа. Отодвинув простыню, она присела на край кровати. А когда взглянула на термометр, опустила голову, глухо сказала:

      – Тридцать девять.

      – Что же теперь делать? – засуетилась Анастасия Харитоновна. – В садик вести нельзя?

      – Как же вести, – сказала Наташа. – Лечить надо. Придется мне взять больничный лист. Ой, как нехорошо получается!

3

      Из полутемной спальни Наташа вышла в ярко освещенную столовую. Стрелки часов показывали полночь. За окном шумел ветер, по стеклам барабанил крупный дождь. Где-то на крыше тревожно поскрипывало плохо закрепленное железо.

      Наташа устало опустилась на стул, прижав к щеке руку с зажатым в ней белым платочком. Сзади неслышно подошла Анастасия Харитоновна, спросила шепотом:

      – Ну, что?

      – Плохо, мама. Выбилась из сил и уснула. Не знаю, надолго ли.

      – Ты сама-то поспи, – посоветовала Анастасия Харитоновна. – А то муж прилетит, не узнает.

      Наташа не ответила, но тут же встала и подошла к зеркалу. Действительно, лицо у нее побледнело и осунулось. Под глазами появилась нездоровая синева. Она придвинула коробочку и тщательно напудрилась. Потом расчесала волосы и подвязала их зеленой косынкой. Повернувшись к матери, вздохнула:

      – Надо же такому случиться. Ты пойми, жили на Востоке – ничем не болела. А здесь токсический грипп прицепился.

      – Должно быть, от перемены климата, – сказала Анастасия Харитоновна. – Володе на пользу пошло это путешествие, а Людочке, похоже, нет. – Она подошла к двери спальни. Постояв немного, сокрушенно покачала головой:

      – Тяжело дышит. Стонет.

      – Бедная девочка, – в тон ей сказала Наташа. – А ведь Сережа ничего не знает. Летит где-то и в мыслях не держит, что дочь так мучается. Хоть бы узнать, где он сейчас находится. Неужели за пять дней нельзя долететь до Москвы?

      – А ты позвони в аэропорт, – посоветовала мать.

      – Звонила