Загадка тайного послания. Михаил Курсеев

пытаюсь найти местонахождение женщины по имени Кэтрин Джонсон.

      Имя произвело Геддиса странное впечатление, как будто он на что-то наткнулся. Он крутанул головой, будто пытался разглядеть Мортона получше, но движение это могло в равной степени скрывать нечто другое. Что-то на самом деле было не в порядке с его шеей, подумал Мортон чуть ли не то, что его вешали. Маловероятно, однако. Что-то было не так и с его выражением лица – наверное, ложное безразличие. Геддис произнёс,

      – Ну, так?

      – Я подумал, может, она работала здесь?

      Геддис отвёл от него взгляд, как бы говоря, что вряд ли можно ожидать, что я буду говорить о своих служащих с незнакомым. Он взглянул на Мортона через плечо и промолвил:

      – Даже, если она работала здесь, то что?

      Мортон протянул ему свою визитную карточку.

      – Так она работала?

      – Не понимаю вашего интереса.

      – Я хочу узнать, не пропала ли она? Он был раздражён и произнёс намеренно, – Я уже был в полиции.

      Геддис посмотрел на карточку. Он слегка щёлкнул по ней.

      – Это всего-навсего имя. Вы можете быть кем угодно. Вы ее родственник?

      – Кэтрин Джонсон написала мне письмо, прося о помощи. Ей не удалось со мной встретиться. Это было не совсем правдой, но ему захотелось осадить Геддиса. – Так она пропала?

      Геддис положил карточку на стол. – Она ушла от нас.

      – Но она все-таки работала здесь.

      – Какое-то время.

      – И чем она занималась?

      Геддис снова насторожился, сказал, что это частное дело, что Мортон может быть кем угодно, хотя на самом деле, наверное, он был недоволен, что Мортон оказался не клиентом. Затем они продвинулись в разговоре до того, что Геддис сказал, что Кэтрин Джонсон была молодой и наивной женщиной и вставляла в рамки гравюры и рисунки для него, когда их разговор прервал настоящий покупатель, тщательно одетая женщина, с которой ниспадало кружево из сурового полотна, будто это была кожа, которую она сбрасывала. Мортону пришлось удалиться в надёжную зону слышимости между двумя достойными предметами, пока они бормотали о «маленьком кусочке мозаичной мостовой» в ящичке. Женщина так ничего и купила, и удалилась с неопределённым обещанием заглянуть как-нибудь снова, на что Геддис иронически улыбнулся, выкручивая голову на Мортона.

      Тогда Мортону пришлось выложить всё – миниатюра Грейгарс, записка, его отсутствие, – не говоря только о вещах, о которых не видел никакого смысла говорить. И тогда Геддис признался, что был недоволен тем, что Кэтрин Джонсон ушла от него без уведомления, оставив только записку вместо того, чтобы прийти как-нибудь в августе и сослаться на семейные обстоятельства дома. Теперь он стал слишком многоречивым, слишком старающимся помочь.

      – И где был ее дом?

      – Не имею представления. Выглядела она более или менее благовоспитанной.

      – Вы не знали, где она живёт в Лондоне?

      – Спросите в Слейде.

      – Что такое Слейд?

      Геддис