Горячие камни. Владимир Крышталёв

продолжаться? Что если злонамеренный дух никогда не прекратит ее преследовать? Никогда… или пока не добьется своего.

      Посмотрев в зеркало, Полина заметила, что плачет. Она еще раз умылась и с ожесточением вытерла лицо.

      Не время раскисать подобно снеговику при первой оттепели! Если сейчас она начнет себя жалеть, то потом у нее вряд ли останутся силы для задуманного. Если решила – делай!

      Девушка вернулась в комнату. Несмотря на жару, одела приготовленные джинсы и рубашку. Присела на край кровати, задумалась.

      В тишине квартиры дверной звонок прозвучал особенно громко.

      Полина вздрогнула. Она никого не ждала. Конечно, время от времени мама приходила с работы пораньше… кстати, сегодня никакого праздника нет?..

      Или, может, это Димка? Мама-то чаще всего открывает своим ключом.

      По дороге к двери она пыталась унять тревожно бьющееся сердце. Главное, чтобы никаких плохих новостей…

      Выглянув в глазок, Полина наткнулась на пристальный взгляд отчима.

      – Открывай, это я, – буркнул он.

      – Что тебе надо? – подозрительно спросила девушка.

      Отчим раздраженно махнул рукой:

      – Живу я здесь, вроде как…

      Полина обнаружила, что знакомое лицо ее отнюдь не успокоило. Сердце колотилось, как угорелое, а внизу живота снова шевелился неприятный комок. Пальцы девушки, потянувшиеся к замку, дрожали.

      С отчимом было что-то не то. Во-первых, трезв. Да, алкоголики тоже бывают трезвыми, тем более если до вечера еще остается время, но Полина уже усвоила: "дядя Миша" не ночевал дома в тех случаях, когда напивался до совсем нетранспортабельного состояния. А сейчас на нем не угадывалось ни малейших следов похмелья.

      Во-вторых, этот взгляд…

      Одной из вещей, которая не нравилась Полине в отчиме с самого начала, были постоянно бегающие глаза. По представлениям девушки, они выдавали в нем человека мелочного… или мошенника. Возможно, из-за этой его привычки Полина и подозревала "дядю Мишу" в каком-то обмане – она сама теперь не смогла бы сказать точно. Во всяком случае, взгляд отчима останавливался тогда же, когда развязывался язык, – после очередной порции самогона.

      И потому сейчас девушка не спешила открывать.

      Отчим переступил с ноги на ногу, покосился на лестничный пролет. Недовольно пробурчал:

      – Ну, ты скоро там?

      Затем он снова посмотрел на Полину – причем так, словно мог ее видеть:

      – Открывай уже!

      – Уходи! – сказала девушка.

      Она не могла отделаться от чувства, что за личиной "дяди Миши" скрывается кто-то другой, и что он пришел именно за ней. С другой стороны, Полина осознавала: это не сон, где старушка может превратиться в монстра. В реальности таких вещей не бывает.

      – Что случилось? – требовательно спросил отчим.

      – Уходи! – повторила Полина. – И лучше никогда не возвращайся.

      – Что это за новости! – возмутился "дядя Миша". – Открывай, говорю! Я пришел домой! Что за ерунда! Приходишь пьяным – не пускают, приходишь трезвым – тоже не пускают!

      На