Путь души. Игорь Сульг

утих,

      Оркестр замолк оглушимо.

      Заплакал Веселый, снимая парик,

      Над телом умершего мима.

      …Так наша проносится глупая жизнь:

      Мы – клоуны в жалкой репризе,

      И сердце взрывается спазмами жил,

      Никак не смирившись в капризе.

(10.07.1991, 23.12.2001)

      Кладбищенский мотив

      Проходят мимо люди, люди, люди,

      Молчат могилы, только гомон птиц.

      И шум берез их больше не разбудит,

      И слезы, нет, не скатятся с ресниц.

      Последний их приют хранит молчанье

      Былых страстей, несдержанных утех.

      И жизнь прошла и прожиты страданья,

      Не предстоят им больше оправданья

      За зло, коварство, за любовь, успех.

      А я безропотно в себе обиды

      И ложь хранил открытых серых глаз…

      Твоя любовь – любовь кариатиды —

      Не согревала душу в трудный час.

(июль 1991)

      «Я выгравировал слова…»

      Я выгравировал слова,

      Запечатлевшие ожогом,

      Но шорами слепы глаза

      За молчаливым разговором.

      Душа пропитана добром,

      Флюиды сбрасывая градом.

      Печалью стонущий разлом

      В тиски сжимает сонным взглядом.

      Отрепетирована речь

      Сухой тоски на светлом бале.

      В душе писал: любовью жечь,

      Но получилось: ожиданье.

(январь 1992)

      «Откуда-то из глубины…»

      Откуда-то из глубины,

      Из тайных тайн, из подсознаний,

      Рождается любовь души

      И страждет ласок и лобзаний.

      Но не взращенная, в ответ

      На холодность и дикость нрава,

      Предпочитает умереть

      На высшей точке, а награда

      За слезы, верность и любовь,

      За ласки, что ушли впустую, —

      Обломанный венец годов,

      Растраченные в холостую.

      И лишь ночами, в темноте

      Колючий ком воспоминаний

      Подводит к роковой черте,

      Где можно было все исправить.

(1992)

      «Как в теплом сне качаются улыбки…»

      Как в теплом сне качаются улыбки —

      Качаюсь я меж небом и землей.

      Как лик свечи, любовь теплится зыбко,

      А счастье проплывает стороной.

      Ловлю его губами и руками,

      Томимый болью от пустых обид…

      Нет! Мы не все друг другу рассказали,

      И сердце, жаль, одно не на двоих.

      Как было бы легко: мои заботы

      С тревогой принимала за свои.

      А я бы чувствовал, идя с работы,

      Что ты одна печалишься вдали…

      Но все прошло, и суетность былого

      Не возвернуть – кричи иль не кричи —

      И белый снег, подтаявший немного,

      С чужих ладоней на губах горчит.

(1992)

      «Я белый стол на небе закажу…»

      Я белый стол на небе закажу,

      Когда придет пора побыть у Бога.

      Свои печали я с собой возьму

      И ангелам поведаю немного

      О том, как жил, любил, страдал