Яблоко для Ситы. Искандар Хамракулов

полудня срезал старые или слабые побеги, одновременно пропалывал сорняки. Подстригал кусты невысокой лигустры, которая двойной канвой обрамляла травяную дорожку. Увлекся работой и незаметно для себя стал думать не о цветах, а о предстоящем лечении. Ведь я, действительно, смирился со своим положением.

      Когда солнце прошло зенит, меня нашел Мухамадзамон и сказал, что пора делать перерыв, уже скоро обед. Кивнул ему, мол, понял, сейчас иду. Вымыл и вытер травой инструмент; срезанное и прополотое перенес к каштанам, сложил здесь в кучу, чтобы позже зарыть под деревьями.

      Ситу и Беста застал в зале. Девочка с ногами в кресле, Мистер, закинув ногу на ногу, в другом кресле, сидели и беседовали. Обеденный стол был уже накрыт. Разговор шел про меня, потому что, как только я вошел, оба замолчали. Я поздоровался. Сита, не меняя позы, ответила на приветствие и сказала, чтоб я поспешил – опаздываем за стол.

      Сказал ей, что буду сейчас же, только умоюсь.

      Обедали втроем. Каким был обед и превосходные блюда на нем – говорить излишне. Тем более, что после долгого пребывания на воздухе аппетит у меня разыгрался. Когда покончили с первым, Бест сказал:

      – Ага Назар, госпожа Сита разрешила, чтоб мы остались на некоторое время у них в усадьбе. Я объяснил, что вам нужно сделать операцию, которая, если подтвердится мое предположение, вместе с обследованием займет недели две-три. Согласны вы или нет? Ничего определенного вы пока не сказали? Решайте.

      Сказал:

      – Согласен. Только операция денег стоит. Может, у меня не наберется нужной суммы.

      Бест сказал:

      – Если ее проведу я, она будет стоить недорого. Хотя, как знать сколько стоит здесь аренда операционного помещения?

      – Финансы пусть вас не волнуют. Их я беру на себя, – сказала Сита. – С господином учителем завтра утром отправляйтесь в больницу. Все, что нужно, вам там дадут.

      Сказал:

      – Большое вам спасибо, ханум. Я согласен, у этого юноши легкая рука.

      – Вот и хорошо, кушайте, набирайтесь сил.

      В половину третьего юная хозяйка и Мистер уехали на занятия в усадьбу господина Музаффара. Я остался, сказав им, что в цветнике не завершил работу. Проводив их, нашел Мухаммадзамона, попросил у него лопату. Он принес ее. Лопаты в Пакистане оказывается такие же, как в Кабуле, с деревянными перекладинами для упора ноги. С инструментом направился к каштанам. Там, под ними выкопал яму, сложил и засыпал мусор.

      Делать было нечего. С лопатой пришел к Лотосову болоту. Здесь было тихо и печально, как вчера. Помня ситины слова, сел на дальнюю скамейку. Спустя какое-то время меня охватила безысходность. Тоска сжимала сердце, как будто великая печаль опустилась в него. Казалось, что я должен умереть. Стал искать причину такого наваждения – ничего не нашел. Взгляд остановился на деревянном штакетнике с продольными рейками – тонкими рейками, освещенными солнцем. По мере, как солнце садилось, реечки медленно исчезали. Конечно, они не исчезали, просто их было трудно видеть в густой тени, однако иллюзия, вот была и нет ее, оставалась.

      Поднялся, ушел в сторону бассейна.