Копье прозрения. Андрей Лисьев

Белая серединка краснеет, пропитываясь свежей кровью, темное пятно медленно расползается по старому кафтану. Я не отрываясь смотрю на секунду назад источавшее звериную силу тело, на могучего человека, разом превратившегося в беспомощную куклу, пока меня грубо опутывают толстой веревкой, плотно прижимая мне руки к бокам.

      – Пшел, щеняка! – слышу я грубый приказ, сопровождаемый рывком веревки.

      Наконец я отвожу взгляд от тела Савелия и вижу солдат в великокняжеских доспехах. Покорно иду обратно к замку.

      Глава 3

      Городская площадь Велижа залита слишком ярким для осени солнечным светом. Толпа теснится около помоста, освобождая благородным зрителям места поудобнее. В отличие от смердов, радующихся предстоящему зрелищу, благородные похожи на стаю кур, забившуюся под насест. Того и гляди заквохчут тревожно. Смешно, но мне не до смеха. На помосте стою я, связанный. По бокам двое дружинников, охраняют ли, стерегут ли – не понять. На другом конце помоста, тоже под охраной дружины, стоит связанный отец. Между нами – старое деревянное княжеское кресло. С балкона Вежи на нас смотрит роскошно одетый старик с короной на голове. На лице старика презрительная скука, вокруг него рыцари в богато убранных доспехах. Впервые я вижу великого князя литовского и короля польского Казимира Четвертого.

      Высокий монах со стеклышками на носу поднимается на помост, встает перед нами и вслух читает с норовящего свернуться в трубочку пергамента. Трескучие фразы, составленные из знакомых слов, понятны не сразу, их жуткий смысл я постигаю постепенно.

      – …С божьей помощью… раскрыто участие князя Дмитрия из рода Друцких в заговоре казненных ранее Михаила Олельковича князя Слуцкого и Ивана Юрьевича Гольшанского. Оные князья… нарушив вассальную присягу… задумали убить Великого князя Литовского Казимира Ягайловича и захватить престол…

      – Десять годков прошло с того, – слышу я ропот толпы, – или того больше!

      Монах невозмутимо продолжает чтение:

      – …Найдено письмо… собственноручно князь Дмитрий подписью… подтверждает причастность к кругу заговорщиков… неопровержимое доказательство…

      Мой отец? Заговорщик? Какое еще письмо? Я изо всех сил пытаюсь вспомнить, писал ли отец хоть что-нибудь, но не могу. И прибора у него не видел никогда, все писарь с собой носил.

      – …Князя Дмитрия Друцкого к смерти через отсечение головы… сынов Василия, Богдана, Андрея Друцких лишить уделов, отловить и взять под стражу для дознания, назначить наследником же всех земель рода Друцких… князя Юрия Дмитрича Друцкого…

      Чтец перечисляет наши уделы, а я удивляюсь. Думаю, что ослышался. Не мог же он на самом деле это сказать! Меня – наследником всех земель? Зачем?

      – …Приговорить оного к ослеплению… за малолетством и немощью назначить опекуна… боярин Роман Ильинич Дречилуцкий… немало способствовавший раскрытию… представившего письмо… Друцкого Велижского в приснопамятном заговоре…

      Так вон кто, оказывается, письмо «нашел»! Я в ярости сжимаю кулаки