Анжелика и король. Анн Голон

лошадь и прислушалась. Лес! Как же давно она не была в лесу. Влажные ароматы старого дерева и опавших листьев разом смели смрадные и шумные следы Парижа, напомнили ей о прежних радостных днях, проведенных в лесу Нейля. Она залюбовалась деревьями с еще не унесенной осенними ветрами листвой теплых тонов ржавчины и пурпура. С тихим шуршанием падал снег и оживлял колорит листьев, отчего под ласковыми лучами робкого солнца они сверкали, как драгоценные камни. В полумраке подлеска Анжелика различила красные жемчужины остролиста и вспомнила, как перед Рождеством охапками собирала усыпанные ягодами ветки в Монтелу. Как давно это было! Ах, если бы от едва заметного прикосновения веточки остролиста нынешняя Анжелика дю Плесси-Бельер могла снова стать прежней Анжеликой де Сансе…

      «Жизнь никогда не разлучает нас с нашим прошлым», – подумала она, взволнованная, словно только что получила обещание счастья.

      Возможно, это было ребячество, но Анжелика все еще не избавилась от наивных мечтаний, свойственных каждой женщине. Предаться им теперь было роскошью, но она могла себе это позволить.

      Спешившись, она набросила уздечку Цереры на ветку орешника и побежала к остролисту. Среди разнообразных безделушек, привешенных к поясу всякой модницы, она нашла ножик с перламутровой ручкой и принялась срезать ветки. Это оказалось нелегко.

      Увлекшись, Анжелика не заметила, как удалились звук охотничьих рогов и тявканье собак. Как не сразу обратила внимание и на тревогу Цереры, нервно натянувшей уздечку. Она поняла беспокойство животного только в тот момент, когда Церера с испуганным ржанием вырвала ветку орешника и галопом проскакала мимо изумленной маркизы.

      – Церера! – позвала Анжелика. – Церера!

      И тут она увидела, от чего бежала ее кобыла.

      По другую сторону опушки, наполовину скрытое зарослями кустарника, что-то шевелилось.

      «Волк», – подумала Анжелика.

      Когда зверь появился из кустов, мягко ступая по девственному снежному ковру, она поняла, что это и есть олицетворение ужаса здешних мест. Действительно огромный волк, ощетинивший выгнутую дугой серо-рыжую, как окрестные леса, спину.

      Хищник замер, уставив неподвижный фосфоресцирующий взгляд на Анжелику.

      Она пронзительно закричала.

      Волк вздрогнул, отскочил назад, а затем, оскалив страшные клыки, вновь стал приближаться. Вот-вот набросится…

      Молодая женщина оглянулась на каменистый утес за спиной.

      «Мне непременно надо вскарабкаться туда».

      Она собралась с силами, и ей удалось подняться на небольшую высоту. Однако вскоре она вынуждена была остановиться. Ногти скользили по гладкой поверхности, уцепиться было не за что.

      Волк прыгнул, однако лишь ухватил край ее платья. Теперь он подстерегал Анжелику, следя налитыми кровью глазами за каждым ее движением. Она снова крикнула что есть мочи. Сердце билось так сильно, что она не слышала ничего, кроме его глухих беспорядочных ударов.