Построение квадрата на шестом уроке. Сергей Носов

снимите пиджак, Костя, вы же вспотели уже. А он ни в какую! И тогда стали дурачиться, я верно рассказываю? Елена Владимировна говорит: снимите с него, в самом деле, пиджак… А то ведь умрет от жары…

      – Да нет же, все не так было, это не я сказала, но неважно кто. – Елена Владимировна не хочет, чтобы ее историю излагали другие. – Нет, правда! Мы сначала его по-хорошему уговаривали. А потом думаем, надо же, упрямый какой!.. Ребята на него навалились – давайте с Кости пиджак снимем! Поможем человеку, раз сам не может… А он руками отпихивается. Одного отпихивает, другого отпихивает… Так и не снял пиджак. Дело до драки дошло. А что это, как не драка, если в глаз дал? Дал Юрке Невельскому в глаз… И убежал! А Юрка: «За что? Что я сделал ему?» Мы еще в окно смотрели: бежит по двору! Чокнутый! Ну не псих ли? Мы ведь не знали, что с ним. Что у него рубашка задом наперед и дырявая. Это он мне только здесь рассказал, когда встретились!.. Про рубашку… А ведь я на самом деле только и любила чокнутых. У меня и первый, и третий муж были чокнутые. А второго я плохо помню. А Костю помню, хотя он и не муж никакой. Первая любовь. Ну, не совсем первая… Но по-настоящему – первая!

      – Я не знал, что ты чокнутых любишь. Я повеситься хотел, – бормочет Константин Петрович, улыбаясь.

      – Хорошо не повесился! – кричит Елена Владимировна в микрофон, и ее слова встречаются одобрительным шумом публики.

      А дама в коляске-каталке провозглашает:

      – Это ведь чудо! Чудо! Расстались, и через шестьдесят лет снова встретились! Здесь! Это же чудо!

      Тут уже все начинают хлопать в ладоши.

      Борис Борисович, директор дома престарелых, подает аккордеонисту знак, и тот, склонив голову, начинает играть вальс «Амурские волны».

      – Танцы! – бодро объявляет Борис Борисович и выходит за дверь.

      Дам приглашают кавалеры, а также другие дамы, потому что кавалеров меньше, чем дам, и придется некоторым дамам танцевать друг с дружкой. Константин Петрович сегодня снова герой и будет сегодня танцевать со многими, но первый вальс, конечно, – Елене Владимировне.

      У него получается. Елена Владимировна правой рукой, слегка отставленной в сторону, крепко держит его левую руку, и рука Константина Петровича почти не дрожит.

      Вторая сторона

      (параллельная первой)

      Посещение

1

      – Старик не так уж и плох. Сколько ему? Неужели восемьдесят?

      – Во всяком случае, не меньше.

      – А какая быстрая речь! Какая живость и бодрость!.. Сразу видно, великий ум!

      – Ум, несомненно, великий, но иногда за разум заходит.

      – Я этого не заметил.

      – А как ты мог это заметить, если ты не знаешь немецкого языка?

      – Разве я виноват, что он говорил по-немецки?

      – А разве тебя кто-то винит? Я и сам не ожидал, что он будет говорить по-немецки.

      – Ты первый заговорил. Ты приветствовал его на немецком. Он решил, что мы оба владеем немецким.

      – А на каком языке я должен был его приветствовать?

      – Однако согласись, твое знание немецкого тоже далеко от совершенства.

      – Тоже?

      – В