Осенний август. Светлана Нина

далека от такой мелочности, как ревность или битва за поклонника. Когда все у них с Полей сложилось, очень естественно и бескровно, Вера не посчитала нужным вмешиваться в образовавшуюся, как ей казалось, гармонию. Она вообще любила видеть в окружающей ее жизни порядок и чистоту. Ее отвращали неверные акценты и особенно грязь. Но все же для Веры сложившаяся ситуация была вдвойне болезненна. Она обоих любила и ненавидела за то, что они отнимали друг друга и себя у нее. Не полюбить Матвея она не могла, иначе вовсе бы осталась за бортом, не имея возможности сидеть с ними, слушать их, справедливо возражать и видеть, что она им нравится тоже.

      При своей бешеной любви к одиночеству Вера не могла существовать без людей, точнее, без их любви, энергетики, удивительных слов. Хоть извращенно, отдаленно, но она принимала участие в их жизни, никому не навязываясь. Часто Вере приходилось переступать через себя, чтобы заводить социальные контакты. Когда ей везло найти людей, с которыми было спокойно и весело, это было лучшим подарком. Она успокаивалась и начинала жить в свое удовольствие, не терзаясь мыслью, что жизнь проходит мимо без людей с их свежим восприятием (свое восприятие порой надоедало) и не утомляясь от толпы, в которую сама же бежала за впечатлениями.

      19

      Чем во время бурной молодости Полины жила Вера? Воздухом. В тени порывистости сестры ее редко было слышно, но при этом она никогда не внушала неловкость. Она наполняла пространство вокруг себя молчанием и собственной миловидностью. Она никому не язвила, редко что-то доказывала и при этом ухитрялась быть человеком, с которым считаются, причем считаются бережно. Вера попалась на удочку собственной рефлексии, составив о себе смутное мнение изнутри и не удосужившись осведомиться, что о ней думают остальные. Причем получаемые портреты совпадали редко.

      Когда они втроем после шумных гуляний, гудящих от политики и новомодных направлений двадцатого века, досиживали до рассвета в огромной гостиной Ивана Валевского, Матвей понимал, как ему хорошо и странно сидеть рядом с обеими сестрами, такими непохожими и такими одинаковыми. Он жмурился и, находясь в блаженной полудреме человека, не сомкнувшего глаз от приподнятости молодости и лета, наслушавшегося часовых разговоров, в полутьме различал приглушенно-нежные голоса сестер Валевских.

      Привлекательный и уверенный в себе Матвей, отличный от молодых людей, которых Полина водила в их дом доселе, пытаясь разнообразить, как она выражалась, тусклое домашнее общество, неожиданно сплотил сестер и даровал им новые темы для бесед.

      Вера на удивление спокойно смотрела, как Полина, ее не спросив и даже не задумавшись, взяла Матвея в оборот. Вера мало общалась с людьми и имела смутное представление, как те обычно реагируют на подобное. Она с детства существовала в изоляции, часто оставалась одна и была вполне довольна этим, пока Полина утверждала свои права на дворовую ребятню. Это вовсе не мучило Веру, пока не пришло время сближаться с людьми. Пришлось учиться, как и всему в жизни. Ничто не далось ей само собой, все было отвоевано анализом и