Осенний август. Светлана Нина

Потому что наша страна продолжает предавать свое население.

      – Ты, – а они быстро стащили с себя эти великосветские условности, – могла догадаться, что в жизни все всегда так.

      – Как? В книгах это не прочитаешь. А прочитаешь – не поверишь, пропустишь, сосредоточившись на том, что тебе понятно, что уже пройдено… Такому может научить только собственный путь.

      – Кроме того, это все непредсказуемо. Каждый раз по-иному в зависимости от бродящих во времени мыслей, которыми захвачено общество, в зависимости от лидеров, которые приходят или не приходят в нужный момент. Когда я был маленьким, я считал, что, раз все случилось именно так, то это был единственный вариант развития событий, что так было суждено. Теперь вижу, что так могут считать лишь люди с развитием тумбочки.

      – Но ты понимаешь, к чему все идет? – с опаской сказала Поля, ожидая, что приобретение, от которого она так торжествовала, разочарует.

      – Это все понимают, Полина.

      Полина озвучивала свои речи с благодушной стремительностью. Пусть они не были оригинальными, но слушать ее было приятно, она вдохновляла. Несмотря на ее четкий ум и напускную независимость она отражала что-то детское и беззащитное, как и Вера, но, в отличие от сестры, успешно скрывала это.

      Разглядев соратника, Полина повеселела и продолжала обличения в своем неподражаемом духе. Она гордо подняла голову и стала еще выше, когда они проходили мимо памятника Екатерине Второй.

      Изменчивой, как дети, в каждой мине

      И так недолго злой…

      16

      Полина с удивлением взирала, как Михаил, не сводя с Веры одобрительных глаз, слегка кивая и улыбаясь, вторит ее неожиданно быстрой болтовне. Полина возмутилась. Она знала Татьяну Борецкую и вовсе не желала смотреть, как к ее Вере липнет какой-то женатый проходимец, один из знакомых семьи. Пусть ищет счастья в другой стороне. Одним делом для нее была взаимная страсть и наплевательское отношение к остолопам, не дающим другим дышать и другим – искалеченная жизнь Веры. Она не верила, что ее сестра достаточно сильна, чтобы пройти через развод избранника и опалу.

      Вера относилась к Михаилу как к брату или другу, с которым никогда не пересечется определенная грань. У каждой девушки есть такой избранник. Достаточно приятный, чтобы проводить с ним время, но недостаточно притягательный, чтобы рожать от него детей. Михаил был для Веры слишком изящным, слишком миловидным, слишком женатым. И слишком не Матвеем.

      Что делать с последним, она еще не решила, но задумала, пока было время и поблизости не существовало других мужчин, отвечающих ее вкусу, поиграть в тоску и отверженность. Для Веры в силу молодости жизнь пока не приобрела пугающе реальную окраску. Все было словно понарошку – любовные терзания из-за воздыхателя сестры и заигрывания, пусть и невольные, с чужим мужем. Через дымку свободы и перспектив – никто из родителей не давил на нее из-за замужества. Она свято верила, что не вызывает ни у кого недозволенных