Девять. Андрей Сенников

дать, ни взять – пожарный выход. Вывеска на навесе, помаргивая буквой «И». Дешёвый китайский дюралайт.

      Подморозило. Снег падал тихо, искрясь в свете фонарей. Маленький чемоданчик в руке оттягивал руку, и, казалось, становился тяжелее с каждой секундой. Сумка с пробами золы жалась к ногам, словно замёрзшая собака. Улица перед ним уходила в темноту. Редкие фонари в отдалении походили на светляков. За спиной Круглова, по проспекту с воем пронесся припозднившийся троллейбус. Провода на столбах зазвенели. Голые ветви деревьев скребли низкое чёрное небо.

      Инженер вздохнул. Облачко пара вырвалось изо рта и растворилось в морозном воздухе мельчайшими кристалликами влаги. Двенадцать часов в общем вагоне поезда его совершенно измотали. Толкотня, теснота, спёртый воздух можно было резать на куски. Своё сидячее место он уступил женщине с маленьким ребёнком. Малыш явно прихварывал. Долго хныкал, кривя крошечный ротик, и матери едва удалось его укачать. Вскоре она и сама прикорнула возле. В хвосте вагона играли в карты, после разодрались. Поднялся гвалт, взвизгивали женщины, народ не унимался, пока наряд транспортной милиции не прекратил потасовку. Больной ребёнок опять захныкал, щёчки его рдели, словно угольки. Икры Круглова натружено ныли. Он провёл на ногах не меньше шести часов.

      Скороспелая командировка в Сочмарово, в местное отделение НИИ Угля и углехимии Сибирского отделения РАН казалась теперь нелепой и даже обидной. Круглов работал инженером в Отделе подготовки и проведения ремонтов на городской электростанции. Ещё накануне утром, вычерчивая графики ремонта котлов и турбин на следующий год, он и знать не знал, что двумя неделями ранее некто, озабоченный экологическими катастрофами во всём мире, накатал два письма – в прокуратуру и администрацию области, – о том, что золоотвал станции – источник мощного радиоактивного заражения. Угроза всему и вся. Чиновники и прокурор отреагировали молниеносно, озадачив управляющую компанию энергосистемы доказать обратное в кратчайшие сроки. Дальше «говна» потекли куда им и положено течь – вниз, на станцию.

      Директор дал команду и определил источник финансирования.

      Связались с НИИ угля, заключили договор на анализ. В десяти точках золоотвала станции отобрали пробы по два с половиной килограмма. Всего двадцать пять. И тут дело застопорилось на том, кто повезёт увесистую сумку в Сочмарово. В ПТО станции мужиков работало трое, включая начальника. Из них на рабочем месте был только начальник, Репейников. Один его инженер был в отпуске, другой – на больничном. Остальные сотрудники его епархии были женщинами. Что тут станешь делать? Недолго думая, Репейников позвонил начальнику Круглова, с которым они частенько хаживали в станционную баню и пили водку.

      Так нежданно-негаданно к вечеру того же дня Круглов пёр через проходную двадцать пять килограмм золы, радиации в которой было едва ли больше, чем в той, которую каждый день любой житель частного дома вытаскивает из домашней печи. В кармане лежало командировочное