Название | Бояре Стародубские. На заре (сборник) |
---|---|
Автор произведения | А. В. Щепкина |
Жанр | Русская классика |
Серия | Россия державная |
Издательство | Русская классика |
Год выпуска | 1896 |
isbn | 978-5-486-03740-5 |
– Пуганы, пуганы, та и бояться перестали! – заговорила старуха веселее после утешительных слов Алексея. – Немало годов скитались мы по Украйне; годов двадцать прошло с тех пор, как первого мужа убили турки и дочь в неволю увели, еще при Богдане Хмельницком!
– Та не поминай старого, що прошло! – прервал Пушкарь жалобы жены. – Уж и дочь теперь стара була б; да и первого мужа нечего поминать, коли за вторым состарилась! Вот Богдана помянуть добрым словом можно! Коли б пожил, все бы нам устроил! – говорил Пушкарь, усаживаясь на кончике лавки подле Алексея.
– Что же он устроил бы? – спросил Алексей.
– Он хотел сразу всю Украйну русскому царю отдать; да царь тогда поверил ляхам, Богдан и остался як рак на мели, та по самой середине Днепра: ни к русским, ни к ляхам!
У ворот постучались рейтары и прервали разговор; Василий вышел отобрать у них коней и проводить их в хату.
– Размести их, старая, где знаешь! – приказал Пушкарь жене.
– Только одного при мне оставьте, как у нас водится, – проговорил Стародубский; вошедший солдат, поклонившись на образа, сел на лавке у самой двери; через несколько минут вошла молодая девушка с вопросом: не подать ли вечерети?
– Чи станешь, боярин, есть наш кулиш с салом? Горячий! – предлагала Олена. – А кроме и нет ничего; и за то благодарим Господу, кулиш все не палка!
– У нас часом всего много, а часом и нет ничего, и голодно! – рассказывал Пушкарь, пока молодая племянница его, Гарпина, как он звал ее, приготовляла все к ужину: – А что есть у нас, и то краденое: пшено выкрали мы из обоза проезжего, полякам везли; мы и отбили воза два, и кони у нас остались; а другой обоз повернули да весь целиком в Переяславль отправили, к вашему войску! – закончил Пушкарь.
На столе, покрытом белым рядном, готов был ужин, и кулиш дымился в большом глиняном горшке; вокруг него стояло несколько деревянных мисок и ложек, горстка соли была тут же насыпана на большом ломте пшеничного сероватого хлеба; боярин Алексей всматривался в лицо приносившей все Гарпины.
«Сухощава да проворна», – думал он.
– Дивишься на Гарпину? – спросил вдруг Пушкарь. – У нас все так, и от чужих не прячем; а идет дивчина по улице, и руки и ноги двигаются, и монисто на ней гремит, и очи на все стороны смотрят; а не верь им ни чуточки, болярин, оберут и выдадут!.. – усмехаясь, говорил Пушкарь.
– Вже! Чего не скаже! – вступилась старуха, жена Пушкаря.
– Родного брата дочка, и на ту наскажет, – отозвалась Гарпина, вскинув вдруг кверху свои длинные ресницы.
– Братова дочка, все не своя! – заметила старая Олена.
– Я б и всех жинок черту продал за бочку горилки! – весело проговорил Пушкарь, и обе женщины не могли не рассмеяться, зная его слабость к горилке.
– Принесу, принесу и горилки, не поминай только нечистого! – затараторила Гарпина.
– Обманешь,