Последний фаворит (Екатерина и Зубов). Лев Жданов

же изорвала листок, взяла другой, написала: «Хотя бы теперь…»

      И снова порвала. Так было испорчено четыре-пять листков.

      Наконец, испортив, сломав в пальцах гибкое гусиное перо, она бросила все в корзину под стол, облокотясь, закрыла лицо руками, и снова слезы хлынули из глаз, орошая щеки, скользя между белыми пальцами с розовыми ногтями…

      Шум двери, шаги подходящей Нарышкиной заставили Екатерину обернуться.

      У дверей стоял Захар с каплями на подносе, с куском льда на тарелке.

      – Поставь. Уйди. Благодарю…

      И, не ожидая даже, пока скроется старый камердинер, Екатерина обратилась к Нарышкиной:

      – Ты знаешь ли? Все кончено… Он написал… Он любит княжну… дал ей слово жениться… Понимаешь: все кончено.

      И снова рыдания, на этот раз неудержимые, громкие, наполнили комнату.

      Долго пришлось Нарышкиной успокаивать подругу.

      Все было пущено в ход: капли, лед к щекам, убеждения и даже дружеские упреки в малодушии, в слабости, так не идущей великой повелительнице, женщине, прославленной всюду и везде.

      Лесть послужила самым лучшим лекарством.

      Понемногу Екатерина успокоилась.

      – Ты права. Распускать не надо. Скорее вызови княжну и ее маменьку… На послезавтра назначу сговор…

      – Умница, милая. Это им будет самое лучшее наказание…

      – Пускай… А нынче я, может быть, загляну к тебе… Пожалуй, и этого… ротмистра… Зубова пригласи. Пусть поболтает… утешит, рассеет меня немного… Я столь несчастна!

      Слезы снова хлынули градом из красивых еще, теперь опечаленных глаз.

      II

      Двойной сговор

      Когда к вечеру Зубов, надушенный, затянутый в парадной форме, явился по приглашению к Нарышкиной, хозяйка была совершенно одна и встретила гостя с грустным, опечаленным видом.

      – Здравствуйте. Очень мило сделали, что откликнулись на мой призыв. Мне очень нездоровится нынче. Обычные мигрени. Видите, я совсем по-домашнему… Уж не взыщите… Садитесь. Чаю хотите? Нет? Поболтаем. Да что вы так скучны тоже? Бледный, томный… На себя не похож… Я вас знала всегда таким веселым, живым, на загляденье… Неужто в самом деле так ceрдцем больны? А? Не верится даже…

      – Не знаю, что и сказать! Я свои чувства не раз выражал вам. И теперь, когда вы влили в меня надежду… Наконец, сегодняшняя записка… Я – между жизнью и смертью… Говорят, нынче произошло окончательное объяснение. Называют и невесту графа: княжна Щербатова… Не мучьте… Говорите скорее: как моя участь? Смею ли я надеяться?..

      – Увы. Порадовать мало чем могу вас. Для того и позвала, чтобы вы не втягивались больше в свои мечты… Насколько мне известно, выбор уже остановили, увы! не на вас… Стойте, что с вами… Вы помертвели?.. Успокойтесь… Выпейте воды… Я пошутила… Даю вам слово… Хотела испытать… Еще не решено. Да будьте же мужчиной… Слышите: еще все перед вами… Ну, что вы? Лучше стало теперь? Дитя! Какой смешной…

      – О, не смейтесь… Я только и живу этой мыслью… Анна Никитишна, умоляю вас, помогите мне… Я так вам буду благодарен… Так…

      Он