Поцелуй шотландца. Сабрина Йорк

сказал, дедушка засмеялся и спросил, что он такое натворил, что ты разозлилась.

      «Боже правый!»

      Изабелл посмотрела на нее с таким любопытством, что Сюзанне стало неуютно.

      – Что он сделал, за что ты на него разозлилась?

      – Ничего, дорогая. Он ничем меня не разозлил. – За вранье собственной дочери она наверняка попадет в ад. – Просто их слишком много. У меня не было времени подготовить комнаты для них всех.

      По выражению лица дочери Сюзанна поняла, что ей не удалось ее обмануть этим объяснением. Даже ей самой оно показалось не слишком убедительным. Маленький носик Изабелл сморщился.

      – На псарне пахнет.

      – Дорогая, они же мужчины, воины, удобства для них не важны.

      – Правда?

      – Правда. Мужчины отличаются от женщин.

      Изабелл вздохнула.

      – Наверное, ты права. Мне показалось, что дедушка был очень доволен, что у него появилась мужская компания.

      – Вот как?

      – Да. Он даже это сказал.

      – Гм.

      Хотя Сюзанну кольнула обида, она понимала, что не может упрекать отца за то, что он стремится к таким же, как он. Для него, несомненно, было трудным испытанием жить на протяжении последних двадцати с лишним лет в окружении женщин с сильной волей. И оказаться в компании мужчин, равных ему, а не его вассалов, наверняка было для него большим удовольствием.

      Сюзанна сознавала, что не стоит об этом спрашивать, но любопытство было сильнее:

      – О чем еще они говорили?

      Изабелл склонила голову набок.

      – В основном обо всяких скучных вещах. Хотя дедушка, кажется, очень интересовался Пертом.

      У Сюзанны замерло сердце. Так и застыло в груди.

      – П-пертом?

      – Да. Он спрашивал, зачем рыцарь туда ездил и когда, и сколько времени он там провел. – Она пожала плечами. – И все такое. Было намного интереснее, когда они рассказывали про охоту.

      – Да, конечно. А что они рассказывали про охоту?

      Изабелл затараторила, пересказывая подробности того случая, когда дедушка выследил и подстрелил оленя с рогами в пять ветвей. Сюзанна ее почти не слушала. Во-первых, она уже слышала эту историю много раз. А во‑вторых, ее мысли лихорадочно скакали. Отец расспрашивал про Перт. Это означало только одно: он все понял. Оставалось только молить бога, чтобы он держал рот на замке.

      Глава 5

      Эндрю проснулся с тяжестью на груди. Спал он плохо – всю ночь храпел Хеймиш, собаки никак не могли угомониться, да еще и вонь от псарни шла такая, что, казалось, пробивала дыру в его носу, так что в голове у него был туман. А о снах, которые до сих пор дразнили его сознание, он даже думать не хотел. Это были сны о страстных поцелуях. Вдобавок ко всему вечером он слишком много выпил.

      Для того чтобы стряхнуть похмельный туман и окончательно проснуться, ему потребовалось сделать над собой усилие. Он пришел в себя и понял, что на его грудь определенно что-то давит. Эндрю приоткрыл один глаз и обнаружил, что смотрит в ясные голубые глаза. Эти глаза заморгали. Ему понадобилось мгновение, чтобы осознать, что эти глаза располагаются на проказливом личике, а оно принадлежит девочке,