Дочь мертвеца. Елена Арсеньева

косметике… Я такой разозлился и говорю: «Чего пристала? Я таких нерях не люблю!» – «Сам виноват, – говорит она, – это же ты мне на лицо наступил, когда по могилам шлялся!» Только тут я понял, откуда она взялась… И сбежал сюда. Тут, конечно, свои траблы на каждом шагу и свои жмуры, но они ко мне не лезут, а ее я больше не видел, и на том спасибо! Но каждый день, честно сказать, боюсь: а вдруг она меня здесь найдет?

      – Я тоже боюсь, – признался шофер.

      «Куда я попал?! – в тупом ужасе подумал Серега. – Кто они такие, эти субчики-голубчики?! А может, это юмор у них такой?!»

      Очень хотелось думать, что это юмор… А еще больше хотелось думать, что там, в купе, был глюк.

      На Серегином месте каждому небось хотелось бы думать именно так!

      – Ну, приехали! – вскоре сказал водитель. – Стоп машина!

      «Скорая» остановилась.

      Распахнулась дверца, и носилки с Серегой куда-то поехали. Он сообразил, что его вытаскивают из машины.

      От носильщиков пахло спиртным. Похоже, субчики-голубчики были любителями выпить.

      – Поосторожней! – взвизгнул врач. – Землю не рассыпь! Потом хлопот не оберешься.

      – Ладно, – буркнул шофер. – Сам знаю.

      Потом носилки поплыли – Серегу понесли.

      Куда?!

      Неведомо…

      В эту минуту ремни, которые держали Серегу, отстегнули. Его небрежно свалили с носилок на холодную каталку и повезли.

      Вопрос «куда?» по-прежнему стоял на повестке дня, и на него по-прежнему не было ответа.

      «Ну и обращение! – подумал Серега зло. – Свалили, будто какое-то бревно бесчувственное! Или вообще как труп!»

      И тут его поразила ужасная догадка: «А может, я и в самом деле труп?! Может, я умер в купе со страху и меня привезли в морг?! Хотя нет, я же слышу голоса, я чувствую запахи, я думаю… а трупы не могут думать! – попытался он успокоить себя, но тут же в мозгу обосновалась холодная и беспощадная мысль: – А кто это тебе сказал, будто трупы не могут думать? А вдруг могут? Ты же сам недавно видел – они могут даже смеяться!»

      Как бы проверить, жив он или нет? Надо попробовать спрыгнуть с каталки.

      Если удастся – значит, он жив. Если нет…

      Между прочим, «если нет» ничего не значит. Судя по тому же Гоголю, да и по личным Серегиным впечатлениям, ожившие мертвецы вовсю шляются где им заблагорассудится и даже ездят на поездах!

      «Ладно, – угрюмо сказал себе Серега, которому расхотелось ставить опасный опыт с неизвестным результатом, – пока полежу. Посмотрю, что дальше будет!»

      Чтобы посмотреть, следовало открыть глаза, и Серега решил это непременно сделать, когда останется один.

      Каталка в это время оказалась в каком-то помещении, где стоял затхлый, неприятный запах, словно здесь не убирали и не проветривали лет десять.

      А может, и двадцать. Или даже больше!

      – Баба Нюра! – крикнул гулким басом шофер. – Гони лифт!

      Тишина.

      – Баба Нюра-а! – надсаживался шофер.

      – Чего зря разоряешься? – сердито спросил