Государыня. Александр Антонов

через день пан Гусинский вновь напросился на прием и встретился с великим князем все в той же Средней гриднице.

      – Разве мы не обо всем поговорили в прошлый раз? – спросил посла Иван Васильевич. Он сидел на троне, был благодушен и величествен. – Что ж, открывайся, пан Гусинский.

      – Простите, государь всея Руси, – подобострастно произнес посол. – О главном с князем было велено сказать при второй нашей встрече.

      – Коль так велено, слушаю.

      – Просит мой князь Конрад руки вашей дочери, великой княжны Елены. Она у вас уже невеста, без сомнений.

      – То верно, пора и замуж выдавать. Но я слышал, что князь Конрад в супружестве. Как же он отважился на сватовство?

      – Был, батюшка-государь всея Руси. Ныне он порвал узы брака. Та женщина недостойна его чести.

      – И церковь благословила развод? – не спуская зорких глаз с лица Гусинского, спросил Иван Васильевич.

      – Да, государь всея Руси, на то была воля самого Папы Римского Иннокентия. По-иному и нельзя бы…

      Иван Васильевич понял, что посол говорил правду. Спросил вновь:

      – И что же еще велел передать князь Конрад? Чем порадует государя русского?

      – О, мой князь обязуется отписать на имя невесты известные города. В них процветают ремесла, торговля, горожане там боголюбивые и с радостью примут новую государыню, – с жаром говорил Гусинский.

      Великий князь одобрительно покачал головой, но ничего не сказал в ответ. Ему было над чем поразмыслить. Он не ведал процветающих городов в Мазовии и засомневался в благополучном супружестве с мазовецким князем Конрадом. От такого зятя будет мало проку, и прежде всего – Русскому государству. Да и сам Иван Васильевич не хотел быть опекуном слабенького иноземного княжества. «Все они, и Ягелонны и Пясты, хотят моими руками загребать жар из чужих печей. Ан не выйдет», – заключил он и сказал свату:

      – Мы тут подумаем, какой ответ ты повезешь своему князю из Московии, как вы там величаете нашу Русь.

      – Спасибо, великий государь, ждем от вас благого ответа, – откланиваясь, произнес пан Гусинский: надежд на благополучный исход своего посольства он уже не питал.

      И через три дня состоялась третья встреча в Средней гриднице. Но на сей раз посла принимал боярин Василий Патрикеев. Важный, с окладистой бородой и молодыми синими глазами, Василий всегда говорил так, что его приятно было слушать. И на сей раз он не разочаровал.

      – Ты, пан Гусинский, отправляйся завтра домой, ибо такова воля государя всея Руси, – начал боярин Василий. – Скажешь своему князю, что к нему прибудут наши государевы послы. Посмотрят на суженого. Ведь наша невеста красотой ангельской одарена и умна вельми. Еще послы наши посетят города, кои намерен отписать ваш князь супруге. Там и решим все полюбовно. Ежели тебе неугодно сказанное, перечь. Но уехать тебе должно завтра, как только получишь государевы дары.

      И все-таки сладкие речи боярина Патрикеева не вселили в пана Гусинского надежду на то, что Конрад обретет себе богатую