А тебе слабо?. Кэти Макгэрри

картин. Одна из тех, которые она нарисовала для своего брата незадолго до его смерти. Ной страшно разозлился, когда узнал.

      Исайя протягивает мне деньги:

      – Это тебе.

      Я взрываюсь:

      – Да пошла она со своей благотворительностью!

      Эхо сделала это не для меня! Она это сделала для Ноя и Исайи, но больше всего для того, чтобы я оказалась у неё в долгу, ведь она знает, что гордость – это то немногое, чем я дорожу и никогда не поступлюсь.

      Исайя подходит ближе и засовывает деньги мне в задний карман прежде, чем я успеваю отстраниться.

      – Возьми. Я должен знать, что у тебя есть деньги на крайний случай. С меня причитается.

      Пачка денег тяжело оттягивает карман. Как бы сильно я ни хотела, чтобы этот год поскорее закончился, нельзя забывать о том, что жизнь – сплошное дерьмо. И лучше быть к этому готовой.

      Раздаётся звонок, предупреждающий об окончании обеденного перерыва.

      – Мне пора.

      Когда я прохожу мимо Исайи, он берёт меня под руку.

      – Ещё кое-что, – его глаза темнеют в тени. – Звони мне. В любое время. Клянусь, я всегда отвечу.

      – Знаю.

      Не сразу я решаюсь произнести нужные слова, но Исайя – мой лучший друг, и он заслуживает, чтобы я это сказала.

      – Спасибо тебе.

      – Не за что.

      Исайя отпускает меня, а я возвращаюсь в школу, поглаживая пальцами руку, всё ещё горящую от его прикосновения. Он мой друг… мой единственный друг.

      Я берусь за ручку двери, через которую выходила, и у меня обрывается сердце. Дверь заперта. Блин! Я нарушила главное правило прогульщиков: заранее подумать, как будешь возвращаться. Дёргаю ручку. Ничего. Кручу ручку другой двери. То же самое. Страх появляется под ложечкой, и в ту же секунду меня охватывает жуткая паника. Я не могу вернуться обратно, значит, на следующем уроке меня отметят как отсутствующую. Когда Скотт об этом узнает, его хватит удар.

      Обеими руками снова вцепляюсь в проклятую ручку.

      – Ну же!

      Дёргаю. Дверь открывается. Из щели высовывается рука, хватает меня за локоть и втаскивает внутрь.

      Я вскидываю глаза на своего спасителя и мгновенно таю, поймав взгляд сказочно прекрасных карих глаз. Но обладатель этих глаз всё портит, открыв рот.

      – Не уверен, что твой дядя, когда просил помочь тебе освоиться, видел это таким образом.

      – Блин, ну что за жизнь! – цежу я.

      Это Райан. Ненавижу этот мерзкий городишко.

      Райан

      Скейтершу сейчас разорвёт. Она выдёргивает свою руку из моей и злобно сверлит меня немигающими голубыми глазами.

      – Я не хочу, чтобы ты мне помогал!

      Вкус победы упоителен. Божественен. Он заводит меня сильнее всего на свете. Напряжение и тревога, мучившие меня в последнее время, исчезли словно по волшебству. Победа расслабляет мои мышцы, заставляет поднять голову выше и даже, провалиться мне на этом месте, вызывает улыбку.

      – Верю, но сейчас тебе без этого не обойтись.

      Раздаётся второй звонок, и Бет бьёт меня кулаком по руке, срываясь с места. Ставлю двадцать баксов на то, что она решила,