Черное эхо: Эдем. Maria Kowalsky

что сказал это, но воспоминание было настолько неожиданным, что он просто не успел продумать свои действия.

      Какие еще сюрпризы подкинет мне собственная память?

      Кордиале прищурился, разглядывая его с интересом и скепсисом. Этот взгляд начинал раздражать Маркуса.

      – Мистер Миллер, значит. Что ж, пусть так. У меня условие, и если вы не согласны принять его, то вам лучше уйти из этого дома сейчас же.

      Маркус ощетинился – настолько негативные эмоции в нем всколыхнул Стефано. Дело было даже не в том, что он не доверял новоприбывшему незнакомцу с амнезией (как раз это можно было понять). Но тон, каким ученый выражал свои мысли и пожелания, был нестерпимо высокомерен, и вот этот факт бесил не на шутку.

      – Вы будете делиться со мной всеми своими воспоминаниями, – начал Кордиале неторопливо. – Любыми, даже если вам покажется, что это мелочь. Кем вы были, чем занимались, где жили…

      – С кем спал, тоже надо? – резко поинтересовался Маркус, мрачно смотря на хозяина дома сверху вниз. – Вы превышаете свои полномочия, синьор Кордиале – я не обязан раскрывать вам душу.

      – Ответное предложение? – от Стефано буквально веяло холодом.

      – Я сам выбираю, что вам рассказывать, а что оставить при себе, – твердо сказал Маркус. Стефано хохотнул:

      – Любопытный получится диссонанс, если наши с вами понятия опасного и безопасного окажутся слишком разными, мистер Миллер! Вам так не кажется?

      – Я адекватен, если вы об этом.

      – Я знаю, – спокойно откликнулся Кордиале, вытащил из ящика стола папку и раскрыл ее. Маркус сразу узнал ее.

      – Откуда это у вас?

      – Доктор Динков был так любезен, что поделился со мной информацией, – Стефано неторопливо перелистывал страницы, а Маркусу казалось, что это грубое вторжение в его личное пространство.

      – Он не имел права это делать, – сквозь зубы произнес он. Стефано беспечно улыбнулся:

      – Не имел, верно. Но сделал. И именно благодаря этому его поступку я, так уж и быть, соглашусь оставить вас в доме на некоторое время. Разумеется, я буду лично наблюдать за вами, а в мое отсутствие этим займется верный мне человек. Поэтому в ваших же интересах вести себя мирно и спокойно.

      – Меня наняла на работу ваша дочь, перед ней я и буду отчитываться.

      Стефано неожиданно улыбнулся – холодной и быстрой улыбкой:

      – Что ж, все понял. Вы упрямы, Маркус Миллер, хотя за этим упрямством ничего не стоит, кроме глупого максимализма и желания распушить хвост перед дамой…

      – Мое упрямство – это шанс сохранить себя, – оборвал его парень. Кордиале развел руками с безразличным видом:

      – Как хотите. Не смею убивать вашу веру в свои силы. Но сами знаете, что я прав. И когда бастион упертости падет перед силой здравого смысла, вы признаете мою правоту и скажете мне об этом.

      – Не думаю, что когда-нибудь это случится, – Маркус повернулся и шагнул к двери. В спину ему Стефано безмятежно проговорил:

      – И в тот момент вы будете искать меня, чтобы сказать об этом, вот увидите.

      Маркус с трудом удержался от ядовитого ответа