Пусть Бог не вмешивается. Алексей Фомичев

потрогать волосы, зарыться в них лицом, я немедленно исполнил желание. Эная оттолкнула меня.

      – Пусти. Не хочу с тобой обниматься.

      – Это еще почему?

      – Ты так и не извинился.

      Ну что поделаешь с этой чертовкой?!

      – Так и быть, прошу прощения. А ты простишь?

      – Посмотрим. – Эная положила руки мне на плечи. – Ты правда извиняешься?

      – Ага, честно.

      Она не отводила глаз, потом поцеловала. Я обнял ее и чисто машинально скомкал платье. Эная отпрянула и, чуть задыхаясь, прошептала:

      – Нет-нет. Скоро обед, тебе надо одеться.

      – На это времени много не уйдет.

      Эная вскочила с кровати, подошла к окну. Я встал следом и оделся.

      – Ты не знаешь, нашли что-нибудь воины барона? В поселке, где напали на торговцев?

      – Да нет. Знаю, что вернулись вчера. А что?

      Вместо ответа я поцеловал ее и стал расспрашивать о каких-то пустяках. Она отвечала, выкладывая целый ворох подробностей, я слушал вполуха, а сам радовался известию. Поиски прошли безрезультатно. И в голову никому не пришло связать мои поездки с пропажей двух банд лесных разбойников.

      …Кроме Сувора, за столом сидели его верный сотник Витас и дочь. Трое слуг замерли в ожидании позади. Я поздоровался, пододвинул тяжелое кресло ближе к столу.

      – Вы извините, Артур, что я пригласил вас без уведомления. Сам только приехал в замок.

      – Я благодарен вам, господин барон, за приглашение, когда бы оно ни поступило.

      На столе появлялись великолепные блюда, один запах которых способен пробудить аппетит у кого угодно, а не только у меня, едва проснувшегося и проголодавшегося. Когда слуги закончили, барон взмахом руки отослал их и поднял серебряный кубок, богато украшенный золотой насечкой.

      – Твое здоровье, Артур!

      Я вежливо приподнял свой.

      – Ваше, господин барон.

      Виноделие в Аберене поставлено неплохо. Два сорта вин мне нравились особенно. Светлое, отдававшее липой, и совершенно черное, из черешни. Последняя настойка вообще превосходила все, что я пробовал за свою жизнь. И сейчас смаковал его, одновременно пытаясь отгадать причину столь любезного приглашения.

      Обычно я обедал у себя в комнате или на кухне, когда был особо голоден и нетерпелив. С какой стати Сувор устроил прием?…

      Барон дал возможность сначала утолить голод и сам с удовольствием насыщался. Я все смотрел на Дану, она стоила того, честное слово. Красивое зеленое платье приятно гармонировало с цветом глаз и изумрудом, вплетенным в волосы. Глубокий вырез приковывал взгляд, нежная чистая кожа, великолепная фигура… э-э, я что-то сбился с мысли. И напрасно засматриваюсь на столь лакомый кусочек. Какие бы ни были здесь вольные взгляды на личную жизнь, барон не позволит заводить шашни дочке, тем более ей, по слухам, скоро замуж.

      Увидев, что я отодвинул пустую тарелку, Сувор обратился ко мне:

      – Как тебе у нас? Не скучаешь?

      – У вас очень красивые места, господин барон. А скучать я не привык. Стараюсь по мере возможности развлекать себя. Вот, к примеру, частенько