Пусть Бог не вмешивается. Алексей Фомичев

в хрип, голова атамана билась затылком о шершавую кору ствола. Веревка глубоко врезалась в крупное тело.

      Сунул окровавленную ногу прямо в муравейник, разворошив подножие жилища. Муравьи забегали по развороченному холму, постепенно переходя на ступню. Атаман взвыл, забился со страшной силой. Лесные муравьи, каждый в полсантиметра длиной, дружно атаковали непрошеного гостя. Кровь и мясо пришлись им по вкусу.

      Я рывком поднял голову атамана, увидел помутневшие глаза, вылезшие от боли из орбит. Он разбил в кровь затылок, стесал кожу рук о веревку и едва не подавился кляпом.

      – Будешь дальше упрямиться? Усажу на муравейник – запоешь по-другому.

      Лесник отчаянно закивал головой. Его корчило, по лицу прошла судорога, он попытался что-то сказать, но вышел хриплый вой. С ободранных рук закапала кровь.

      Я вытащил его ногу из муравейника, несколькими взмахами заготовленного из веток веника смел муравьев. Потом извлек измочаленный кляп.

      – Ну?

      Атаман долго кашлял, стараясь выплюнуть клочки ткани. Посмотрел на свою ногу. Ступня превратилась в окровавленный ошметок. Муравьи поработали на совесть.

      – Говори, где тайник. Быстро!

      Лесник не отрывал взгляда от ноги, словно не слыша вопроса. Потом вздрогнул и посмотрел на меня.

      – С-сука!

      – Начнем по новой? – Я крепко сжал его ногу. – Ну?

      – Прямо по тропинке… у ручья растут два дерева. – Его взгляд прожигал меня насквозь. – Сто шагов от них к пеньку, под ним и закопано.

      – Сюрпризов нет?

      – Рядом нора, там две гадюки.

      – И все?

      Атаман кивнул.

      – Хорошо. Но если я вдруг не вернусь, ты ведь так и останешься здесь. Муравьи не дураки, им дважды показывать, где сладко, не надо. Верно?…

      Лесник выругался, наконец поняв, что просто так ему не отделаться.

      – В самом тайнике паук-ленивец…

      – Спасибо… А теперь несколько вопросов на отвлеченные темы. Сколько у тебя людей в банде?

      – Мы не банда…

      – А шайка благородный рыцарей, – перебил я. – Сколько?

      – Пятнадцать.

      – Это было… теперь, значит, восемь. Кто еще занимается сим благородным делом во владениях барона Сувора?

      Лесник покосился на муравейник, мысленно провел дорожку от него до своих ног, передернул плечами.

      – В Медвежьем лесу сидит Жрец со своими людьми. У него большая… большой отряд.

      – Сколько человек?

      – Не знаю точно, может, двадцать – двадцать пять…

      – Ого! – Я удивленно присвистнул. – Целый взвод.

      – Что?

      – Да так, пустяки…

      Лесник занервничал, заворочался под моим взглядом, опустил голову.

      – Чего еще?

      – Да нет… пожалуй, все. Ты выполнил уговор, почти выполнил. И я выполняю… тоже почти. И отпускаю тебя с миром…

      Кинжал вошел в горло по самую рукоятку. Крупное тело выгнулось, стекленеющие глаза последний раз взглянули на меня и закрылись. Труп я бросил в густой кустарник. Муравьи и лесные звери