.

он запрыгнул в драккар, то почувствовал, что корабль начал тихо раскачиваться. Гисульф последовал за ним.

      – Кажется не особенно устойчивым, – заметил капитан и на всякий случай потопал ногой по днищу, когда его команда уже расселась по скамейкам гребцов.

      – Ему незачем таранить торговые корабли, он должен лишь обгонять ветер, – крикнул ему возбужденный донельзя Бонус.

      Когда Гисульф взялся за руль на корме, Бонус отодвинул его назад:

      – Это я возьму в свои руки.

      – Но этим кораблем наверняка не так-то просто управлять, господин. При слишком резком развороте он может легко зачерпнуть воду.

      – Ты не доверяешь мне управление кораблем? – Бонус оттолкнул Гисульфа в сторону. В нем вспыхнула злоба, усиливаемая туго затянутым поясом. – Тогда будешь у меня простым гребцом. За весла!

      Гисульф уступил и без особого рвения отправился исполнять приказ. Уже со скамейки гребца капитан обеспокоенно оглянулся на Бонуса.

      Вот он – решающий момент! Он, Бонус из Маламокко, стал хозяином моря. Громким голосом он прокричал команду на свой дромон, чтобы тот освободил выход из гавани, а затем отдал приказ выбрать канаты. Один из моряков отвязал пеньковые канаты от причала и запрыгнул обратно на палубу. Снятый с привязи, «Висундур» немедленно стал игрушкой волн.

      И снова Бонуса ждал сюрприз. Корабли таких размеров считались не особо прыткими, но этот экземпляр реагировал на волнение воды так, словно был маленькой весельной лодкой в открытом море. Ничего, он, Бонус, конечно же, сумеет навязать этому строптивцу свою волю!

      Пока что на всякий случай он не будет поднимать парус. Тот был зашнурован и лежал посреди корабля – пусть там и лежит. Бонус вальяжно положил руку на румпель и отдал команду отчаливать.

      Молы с двух сторон охватывали акваторию порта, словно щипцы. Уже в следующее мгновение «Висундур» стрелой пронесся между ними. Здесь, в открытом море, ветер усилился, от него из глаз Бонуса потекли слезы, которые тут же замерзли на его узких, обрамляющих рот усах и короткой бородке. Едва море обнаружило на себе корабль, как тут же начало теребить его за киль. Корпус судна накренился на правый борт. Для нормального корабля, такого как дромон, это было обычным делом при совершении маневров. Но борт драккара не превышал садовой ограды. Вода тут же захлестнула корабль. Когда Адриатика протянула свои ледяные пальцы к венетам, команда закричала.

      От рывка румпель вылетел из руки Бонуса. Он поспешно поймал его, однако этот кусок дерева дико дернулся и посмел ударить трибуна в грудь! После некоторых усилий тот все-таки сумел взять румпель под контроль, только держал он его уже не одной рукой, как ложку за обедом, а схватил изо всех сил обеими руками, к тому же навалившись на него всем своим корпусом.

      Палуба стала скользкой, и у Бонуса не было достаточной опоры, чтобы сопротивляться ударам руля. Днище корабля успело заполниться водой настолько, что ноги некоторых моряков уже скрылись под ней. Бортовая качка, с которой не мог справиться Бонус, быстро привела