Когда я тебя потеряла. Келли Риммер

с этой встречи все и началось.

      Его лицо исказила хмурая гримаса. Я поняла, что он впал в глубокие размышления, и дала ему пару минут. Пусть размышляет. Я терзалась неведением, помнит ли он хотя бы что-то. Наконец мое любопытство победило. Я очень осторожно прикоснулась к его руке.

      – Лео…

      Муж тяжело откинулся обратно на подушки.

      На хмуром лице отразилась крайняя усталость.

      – Я просто не помню. Я просто… Во всем этом решительно нет никакого смысла.

      – Дай себе больше времени.

      – Кое-что смутно припоминается… Впрочем, я даже не уверен, что это воспоминания, – пробурчал Лео, потерев пальцем лоб. – Такое же чувство, как будто слово вертится на кончике твоего языка, а слететь не может. Возможно, я смогу разобраться, что к чему, но…

      – Будь терпелив, Лео. Я не думаю, что ты сможешь заставить себя вспомнить, – произнесла я.

      Лео вздохнул.

      – С терпением у меня никогда хорошо не было.

      – Ну, я это знаю! – усмехнулась я.

      Лео вновь окинул меня пристальным взглядом.

      – Они тебе сказали, что мне трудно двигать ногами?

      Я кивнула, и на глаза мне навернулись слезы. Часто моргая ресницами, я сдержала их.

      Мы посидели немного, помолчали, потом Лео нерешительно спросил:

      – Поскольку я не знаю, как сейчас живу, скажи мне: смогу ли я вести прежний образ жизни, сидя в инвалидном кресле? Насколько я помню себя прежнего, то не смогу…

      Встретившись с ним взглядом, я сохранила невозмутимость. Возможно, это был самый храбрый поступок за всю мою жизнь. Приподняв подбородок и выпрямив спину, я отогнала от себя малейшие признаки слабости. Я хотела, чтобы он видел: я смело смотрю в будущее, и ему придется делать так же. Поплачу я позже.

      – Начнем с того, – произнесла я, – что никто не говорит, будто ты надолго задержишься в инвалидном кресле. Всего две недели назад я подписала документы с разрешением донорства органов, а сейчас ты сидишь в постели и со мной разговариваешь. Ты уже доказал, что отказываешься вести себя так, как от тебя ожидают другие. Лично я не сомневаюсь в том, что ты заставишь ходить свои ноги хотя бы из чистого упрямства. А до того мы будем приспосабливаться.

      Вот только из нас двоих я никогда не отличалась силой духа. Я – из тех, кто расстраивается, даже когда роняет шляпку, а переживаю я настолько глубоко, что не могу отличить хорошее решение от плохого, если в дело вмешивается мое сердце. Когда же мне предназначено судьбой до конца жизни помогать мужу в случае, если дело обернется совсем уж плохо для него, то, черт побери, сейчас совсем не то время, чтобы сообщать ему правду… Лео удивила горячность моего заявления. Немного подумав, он криво улыбнулся. Его веки отяжелели, кожа побледнела, но муж улыбался. Я почувствовала огромное облегчение, что наконец-то сумела немного его успокоить.

      – У меня такое ощущение, словно мне снится странный сон, – признался Лео.

      Он поудобнее зарылся в подушки. Я присела рядом с его койкой и