Хорнблауэр и «Атропа». Сесил Форестер

лошади, сбежал еще один человек. Он взял под уздцы лошадей «Королевы Шарлотты». Форейтор Чарли лежал на бечевнике, лицо его было залито кровью.

      – Ну-ка назад! – заорал рулевой на женщин, начавших было выползать из каюты второго класса. – Все в порядке. Назад. Только позволь им вылезти на берег, – добавил он, обращаясь к Хорнблауэру, – их труднее будет собрать, чем их же цыплят.

      – Что случилось, Горацио? – спросила Мария, появляясь в дверях каюты первого класса с ребенком на руках.

      – Ничего страшного, дорогая, – ответил Хорнблауэр. – Сиди спокойно. Тебе не стоит волноваться.

      Он повернулся и увидел, как однорукий рулевой стальным крюком потянул Чарли за куртку, пытаясь приподнять. Голова форейтора безвольно откинулась назад, по щекам текла кровь.

      – От Чарли проку не будет, – объявил рулевой, отпуская форейтора. Тот упал. Подходя, Хорнблауэр с трех футов почуял, что из окровавленного рта разит джином. Наполовину оглушен, наполовину пьян. Точнее сказать, и то и другое больше чем наполовину.

      – А нам пропихиваться через туннель, – сказал рулевой. – Кто там в сторожке?

      – Никого, – ответил конюх. – Все грузовые суда прошли рано утром.

      Рулевой присвистнул.

      – Придется вам отправляться с нами, – сказал он.

      – Вот уж нет. У меня здесь шестнадцать лошадей – восемнадцать с этими двумя. Не могу же я их бросить.

      Рулевой выругался, удивив даже Хорнблауэра, слышавшего в своей жизни немало крепких выражений.

      – Что значит «пропихиваться» через туннель? – спросил Хорнблауэр.

      Рулевой указал крюком на черное сводчатое устье.

      – Сами понимаете, капитан, бечевника в туннеле нет, – сказал он. – Так что мы оставляем лошадей тут и проталкиваемся ногами. Мы кладем на нос пару «крыльев» – что-то вроде крамболов. Чарли ложится на одно крыло, я – на другое, головой внутрь, а ногами упираемся в стенки туннеля. Мы вроде как идем ногами по стене, и судно движется, а на южном конце мы опять берем лошадей.

      – Ясно, – сказал Хорнблауэр.

      – Сейчас я окачу эту сволочь водичкой, – сказал рулевой. – Может, очухается.

      – Может, – согласился Хорнблауэр.

      Но вода не произвела ни малейшего действия на Чарли – у того явно было сотрясение мозга. Рулевой снова выругался.

      – За вами идет еще одно торговое судно, – сказал конюх. – Здесь будет через пару часов.

      В ответ рулевой разразился потоком брани.

      – Нам нужно засветло пройти запруды на Темзе, – сказал он. – Два часа? Если мы отправимся сейчас, мы только-только успеем до темноты.

      Он посмотрел на врез канала, на устье туннеля, на болтающих женщин и нескольких дряхлых стариков.

      – Мы опоздаем на двенадцать часов, – мрачно заключил он.

      «Я на день позже приму командование», – подумал Хорнблауэр.

      – Черт возьми, – сказал он. – Я помогу вам пропихаться.

      – Спасибо, сэр, – ответил рулевой, подчеркнуто