Столп огненный. Кен Фоллетт

с ним бок о бок. Впрочем, раб держался скромно, как и подобало, и никто не подумал бы, что он ровня остальным.

      Барни продолжал восхищаться технической сметкой Эбримы и его предложением насчет мехов.

      – Ты столько знаешь о литье, – сказал он, обращаясь к рабу. – Тебя научил отец Карлоса?

      – Нет, мой отец был мастером по железу.

      – Ого! – Карлос изумился. – Мне и в голову не приходило, что африканцы плавят железо.

      – А как, по-твоему, мы делаем мечи для войн?

      – Ну да… И как же ты стал рабом?

      – Мы воевали с соседями. Меня взяли в плен. Там, откуда я родом, пленников обыкновенно обращают в рабство. Рабы трудятся на полях победителей. Но мой хозяин умер, а его вдова продала меня работорговцу-арабу… Потом было много всего, но в конце концов я осел в Севилье.

      Раньше Барни не расспрашивал Эбриму о его прошлом, и теперь ему стало любопытно. Скучает ли Эбрима по дому или африканцу нравится в Севилье? На вид Эбриме лет сорок; в каком же возрасте он стал рабом? Тоскует ли он по своей семье? Но Эбрима опередил юношу:

      – Могу я вас кое о чем спросить, мистер Уиллард?

      – Конечно.

      – В Англии есть рабы?

      – Ну, не совсем…

      – Что вы хотите сказать? – уточнил Эбрима, помолчав.

      Барни поразмыслил, прежде чем ответить.

      – В Кингсбридже, городе, где я родился, живет португальский ювелир по имени Родриго. Он покупает дорогие ткани, кружева и шелк, потом расшивает их жемчугом и делает головные уборы, платки, вуали и прочую дребедень. Женщины без ума от его поделок. Жены богатеев съезжаются к нему со всего запада Англии и скупают все подряд.

      – У него есть рабы?

      – Когда он приехал в Кингсбридж пять лет назад, при нем был конюх из Марокко по имени Ахмед, отлично ладивший с животными. Вести об этом быстро разошлись, и горожане стали платить Ахмеду, чтобы тот поухаживал за их лошадьми. Вскоре Родриго обо всем узнал и потребовал с конюха деньги, но Ахмед не пожелал подчиниться. Тогда Родриго обратился к суду четвертной сессии[21], заявил, что эти деньги его, поскольку Ахмед – его раб. Но судья Тилбери решил так: «Ахмед не нарушал английских законов». Родриго проиграл, Ахмед сохранил деньги. Теперь у него собственный дом, и он процветает, леча лошадей.

      – Значит, англичане держат рабов, но если раб уходит, хозяин не может его вернуть?

      – Именно так.

      Барни заметил, что его история взволновала Эбриму. Быть может, африканцу возмечталось уехать в Англию и обрести свободу?

      Тут разговор прервался. Карлос и Эбрима оба внезапно подобрались и уставились на арку в стене.

      Барни повернулся в ту же сторону и увидел троих мужчин, вошедших во двор. Первым шагал широкоплечий усатый коротышка в богатом наряде, а по обоим бокам, отставая на шаг-другой, его сопровождали мужчины повыше, судя по неприметной одежде, слуги – пожалуй, телохранители. Барни никогда раньше не встречал никого из этой троицы, но сразу опознал в них угрозу.

      Карлос

21

Ежеквартальный выездной суд по уголовным и гражданским вопросам; также мировые судьи на заседаниях исполняли административные обязанности в конкретных населенных пунктах и на конкретных территориях.