Фернандо Магеллан. Книга 2. Игорь Ноздрин

продолжался, будто не было общей опасности последних лет, общих надежд и невзгод, будто встретились незнакомые люди, будто несколько недель назад не висели их жизни на волоске и не победили они благодаря совместным усилиям. Спор затихал и усиливался, в ход шли новые аргументы, вспоминались старые, словно от количества повторений они приобретали вес. Торг прерывался посторонними разговорами, чтобы вспыхнуть с удвоенной силой. Как бы мимоходом Барбоса сообщил о попытке Сибулеты утаить находку а Магеллан выказал неподдельный гнев, игнорируя тот факт, что шурин сейчас действует не менее коварно и достоин порицания. Но торговаться офицерам было естественно, а неповиновение «парня с бака» являлось преступлением.

      – Шесть процентов! – трахнул ладонью по столу шурин. – Зови нотариуса!

      – Давно бы так, – согласился адмирал.

      Довольные сделкой, они дружно развернули тряпку, поднесли к огню, начали осторожно пересыпать песок.

      – Кликни нотариуса, – напомнил Дуарте, – оформим документы!

      – Погоди, – не спешил Фернандо. – Сначала проверим качество.

      – Опять за старое… – опечалился Барбоса. – Говорю тебе…

      – А вдруг обманка?

      – Взвесь на руку!

      – Мусора полно, – возразил Фернандо. – Не повторилась бы ошибка Колона! Из первого плавания на Эспаньолу он привез обманку и доказывал, будто нашел золотую руду.

      – Здесь не руда, а чистое золото! – Дуарте взял щепотку, посыпал перед свечой. – Блестит, играет…

      – Все же, давай проверим! – настаивал Магеллан.

      – Хорошо, – сдался шурин. – Пусть Моралес исследует, а после сразу подпишем контракт.

      – Слово чести!

      – Эй, воришка, – повеселел Дуарте, – позови врача!

      Радостный Сибулета выскочил из каюты.

* * *

      В тесном треугольнике форпика-лазарета «Виктории» на полу (кровати для матросов были большой редкостью), на тюфяках, набитых соломой, головой к борту, ногами в проход лежали больные. Воняло серой. Теплым днем матросы вынесли хворых на палубу, потравили в кубрике клопов, кишевших в углах, срывавшихся с потолков. Кто-то грустно пошутил, будто в Преисподней лучше, ибо там нет бегущих от зловония насекомых. Хотя матрасы и одеяла тщательно обкурили, вши сохранились и нещадно кусали людей. Отец Антоний читал страждущим при свете фонаря:

      «Не делайте себе изваяний и кумиров, не ставьте столбов, не кладите камней с изображениями в земле вашей, чтобы кланяться перед ними; ибо Я Господь, Бог ваш.

      Соблюдайте Субботы, чтите Мое Святилище. Если будете поступать по Моим уставам, исполнять и хранить заповеди, то Я дам вам дожди в свое время, а земля – произрастания, полевые деревья принесут плоды. Молотьба хлеба продлится у вас до сбора винограда, собирание винограда – до посева; станете есть хлеб досыта, жить безопасно. Пошлю вам мир, изгоню лютых зверей: ляжете, и никто не побеспокоит вас; меч не пройдет по земле. Будете побеждать врагов, они падут пред вами от меча. Пятеро из вас осилят сто, а сто – тьму. Призрю на вас, сделаю плодородными, размножу, останусь тверд в завете