И ты, Гомер! Фантасты о писателях. Светлана Тулина

гонорары начинающим авторам? Они хотят сорвать джек-пот. Время от времени появляется идеальный роман, который при минимальных вложениях способен принести серьезную прибыль. Моя «Ось второго порядка» – хороший пример такого текста. Я сейчас могу вообще ничего не писать и прекрасно проживу на выплаты от переизданий этого романа. Напишите такой текст, и вы сразу окажетесь в когорте коммерческих авторов. Напишите два таких текста, и вы при жизни станете классиком.

      – А чем отличаются коммерческие авторы от классиков? – робко спросил я.

      Аркадий Борисович пристально взглянул на меня, налил себе водки, выпил.

      – Коммерческие писатели – это мейнстрим, те, кого любят читатели. Деньги, тиражи, экшн. Классики – это те, кого любят литературоведы. Тексты на стыке с философией, глубокие мысли, три-четыре уровня восприятия. Как правило, эти два направления не сочетаются. Либо ты пишешь, чтобы развлечь читателя, либо чтобы заставить его задуматься. Но из любого правила есть исключения. «Мастер и Маргарита» Булгакова, «Доктор Живаго» Пастернака. Кстати, последний роман был обречен на неудачу – будь он написан сегодня, его не взяли бы ни в одно издательство. У Пастернака чересчур поэтичный язык, его предложения – сплошное нагромождение образов, по которому плачет институт корректуры. Но… роман выстрелил. Нобелевская премия пятьдесят восьмого, всемирное признание… Тот самый джек-пот. Хемингуэй, Камю, Мориак, Киплинг… Они были моими кумирами. У меня до сих пор сохранилась тетрадка, куда я выписывал их биографии. Потом я перешел на отечественных классиков. Тургенев, Лермонтов, Пушкин. Знаете, эти люди совершенно не похожи друг на друга, но биографии их написаны будто по шаблону. Достаточно слабые тексты на старте, потом умеренный рост, и вдруг резкий скачок, переход на другой уровень. Пушкин, писавший похабные салонные стишки, и автор «Евгения Онегина» – будто бы разные авторы. А Булгаков! Сравните написанный в двадцать третьем «Ханский огонь», мастеровитый, но нисколько не выдающийся, с законченным в сороковом «Мастером».

      – Любой литератор совершенствуется со временем, – заметил я.

      Куцего сверкнул глазами и негромко возразил:

      – Я знаю многих наших современников, начинавших гораздо сильнее Булгакова. Я вам по памяти могу назвать десятки современных рассказов не хуже «Ханского огня». А много ли романов вы знаете, которые можно поставить в один ряд с «Мастером и Маргаритой»?

      Я промолчал, и Аркадий Борисович одобрительно хмыкнул.

      – А знаете, что еще общего я обнаружил в биографиях великих писателей? Женщину!

      Эта фраза Куцего была столь неожиданна, что я фыркнул.

      – Вы что-то хотите возразить, молодой человек? – тон Куцего моментально стал ледяным.

      – Женщина есть в биографии каждого мужчины, – как можно более мягко постарался сказать я. – Люди гетеросексуальны, так устроен мир.

      – С появлением