Последний довод королей. Джо Аберкромби

с перебитыми подколенными сухожилиями упал на пол. Его крик резко прервался, стоило Витари затянуть у него на шее цепь.

      С потолочных перекладин легко, как перышко, спрыгнул Секутор. Он приземлился слева от Глокты, чавкнув сапогами в навозе, и беззаботно приблизился к подстреленному наемнику. Ногой оттолкнул нож в тень и пригляделся к убийце.

      – С меня пять марок, – сказал он, обращаясь к Инею. – В сердце не попал, черт подери. Скорее в печень.

      – Пефень, – буркнул альбинос, выходя из тени в дальнем конце свинарника.

      Наемник застонал и с трудом поднялся на колени, держась за простреленный бок. Его перекошенное от боли лицо наполовину покрывала маска дерьма и грязи. Иней походя врезал ему дубинкой по затылку. Смолкнув, наемник рухнул лицом вперед. Тем временем Витари повалила своего противника на пол и придавила его коленом, все туже затягивая цепь. Убийца еще какое-то время сопротивлялся и наконец затих.

      «Мясца на скотобойне прибыло».

      Глокта взглянул на Морроу.

      – Как быстро все становится с ног на голову, а, Харлен? Сначала с тобой хотят дружить, а потом?.. – Он грязным кончиком трости постучал себе по носку беспалой ноги. – Тебя поимели. Суровый урок.

      «Уж я-то знаю».

      Вскинув руку и нервно облизывая губы, секретарь Маровии попятился.

      – Погодите…

      – Зачем? – Глокта выпятил нижнюю губу. – Думаешь, после такого мы с тобой сдружимся?

      – Можно ведь найти…

      – Меня совершенно не огорчает, что ты хотел убить меня. Но столь жалкая попытка? Мы профессионалы, Морроу. Ты оскорбил меня, считая, что она могла сработать.

      – Ранил, – буркнул Секутор.

      – Поразил, – пропела Витари, позвякивая цепью.

      – В фамое февфе, – пробурчал Иней, подталкивая Морроу к загону.

      – Лучше б ты и дальше целовал зад пьянице Хоффу. Не надо было вообще высовываться со своей фермы. Да, тяжело вставать на рассвете и кормить свинок… но ты бы жил.

      – Постойте! Погогркхл…

      Секутор зашел к нему сзади и, схватив за плечо, вонзил нож в шею. Потом спокойно – будто рыбу потрошил – вспорол секретарю горло, изнутри.

      Кровь хлынула на ноги Глокте, и он отшатнулся. Скривился от прострела боли в искалеченной ноге.

      – Твою мать! – прошипел он сквозь стиснутые десны. Глокта чудом успел схватиться за оградку загона, иначе валяться бы ему в поросячьем дерьме. – Нельзя было просто придушить?

      Секутор пожал плечами:

      – Результат один.

      Морроу, цепляясь за вспоротое горло, упал на колени. Очки съехали ему на нос.

      Глокта проследил, как секретарь Маровии заваливается на спину и сучит ногой, оставляя в дерьме длинные борозды.

      «Жаль бедных хрюшек, им не увидеть, как юный мастер Морроу спускается с холма, вернувшись из блистательной столицы и изведав жизни, полной приключений. Он больше не выйдет к ним холодным ранним утром, когда дыхание вырывается паром изо рта…»

      Глокта все еще цеплялся за оградку загона, когда конвульсии секретаря затихли.

      «И