Полдень. Ольга Фикс

ему? Он и без меня прекрасно устроился.

      – Ну, баба под боком еще никому из них не мешала.

      – Да нет, Лер, Сашка – он совсем по другому делу.

      – Да ну? А на что поспорим? Так просто не бывает! Разве что, если …короче, это уж совсем не про Ерофеева.

      – В смысле как поспорим? Ты что, пойдешь проверять?

      – А хотя бы. Ну, раз у тебя самой кишка тонка.

      – Да ну, причем тут. Проверяй, сколько влезет. Что только Серый скажет?

      – А его не касается! Что я за него, замуж, что ли, вышла? Хорошо, если не Ерофеев, то кто?

      – Девчонки, хватит болтать! И так химия в голову не лезет, а тут еще вы над ухом стрекочете. Я из-за вас завтра провалюсь!

      – Ты что, Анечка?! Ты не можешь провалиться! Мир тогда перевернется! Останется без гениального врача!

      – Ладно, Маш, валим отсюда. На воле договорим.

      – Смотри, Машка, досмеешься! Чем болтать, сама б свое почитала. Лерке что, у нее все схвачено. Для нее учебный год уже кончился. А у тебя как бы с обществоведением сюрпризов не вышло. Ляпнешь что-нибудь не то, а там же не только Максим, там комиссия. И плакали твои языки с религиями.

      – Ань, ну что я могу поделать? Я жаворонок. Вечером голова бастует. Ни на чем сосредоточиться не могу. Встану завтра, часиков в шесть, и спокойно все повторю. Экзамен же в десять только! До дести сто раз успею взад-вперед учебник прочесть. Уложится. Слава Б-гу, не химия.

      – Ну, смотри! Тогда хоть возвращайся не поздно!

      – Слушаю-с, маменька, – Машка делает шутливый книксен.

      – Не волнуйся, Ань! Я ей не дам загуляться. Если что, палкой домой загоню.

      *

      Она проснулась, как обычно, без десяти шесть. Пять минут полежала просто в постели. Потягиваясь и щурясь, счастливая уже тем, что не надо немедленно вскакивать и куда-то сразу бежать. Первый экзамен в десять. Времени еще бездна.

      Вокруг, как всегда в подобную рань, царила полная тишь. Девчонки спали, с обеих сторон от нее, сладко посапывая. Лерка, как водится, во сне бесстыдно откинула одеяло, и теперь раскинулась на кровати во всей красе. Сколько раз говорили, чтоб надевала на ночь трусы! Но ей же хоть кол на голове теши. Не факт, что она и днем-то их носит.

      Аня как раскрыла с вечера свою химию, так и уснула, уткнувшись в нее носом. Из-под одеяла торчат худенькие, острые лопатки и мальчишеский, стриженый затылок.

      Из угла, где должны спать Алена и Злата, не слышно ни звука. Небось, опять зависли у своих бойфрендов. Достанется им, если узнают!

      А может, уже и нет. Может, все и так все уже давно знают.

      А что? Мы ведь взрослые. Нам всем по шестнадцать лет. И мы же не виноваты, что учебный год все никак не кончится.

      *

      Она нагнала его на выходе из учебного корпуса. Все уже ушли, а он, как всегда, задержался, проверяя последние тетради. Максим никогда не затягивал с проверкой, и никогда не брал тетради домой, и от этого часто задерживался. На это у Машки и был расчет.

      – Максим Игоревич! Можно с Вами поговорить?

      – Говори,