Принимая во внимание. Станислав Рем

такой старший лейтенант Козлов?

      – Руководитель отдела связи. Секретарь партийной организации управления.

      – Лейтенант? И секретарь? – удивился Глебский.

      – Демократия. – Отозвался нехотя Малышев. – Всё по Уставу.

      – Что ж, бывает. Раз вы его сами выбрали. А откуда старшему лейтенанту Козлову известно о деньгах?

      – Козлов и Иванов делали совместные покупки в нашем буфете. – Неторопливо ответил Малышев. И вообще, майор вёл себя слишком спокойно и невозмутимо. Подполковник тут же отметил сей факт, и занёс его в свою «книжку памяти».

      – Пятьдесят рублей? Неплохая сумма, – вновь послышался голос Хохлова. – Хватит не только погулять, а ещё и дня три хорошо похмеляться.

      На этот раз Малышев был вынужден согласиться с капитаном.

      – Ладушки… – Андрей Сергеевич приподнялся со стула. – Что Иванов обычно носил в портфеле?

      – Да кто ж его знает? Может бумаги. А может, продукты.

      – Убитый имел привычку брать документы домой? – тут же ухватился за последние слова майора следователь.

      – Не могу знать! – Малышев замялся. – Точнее, лично никогда не видел, чтобы он что-то выносил из кабинета. А так…

      – Секретарь что говорит? Впрочем, ладно, сам с ним чуть позже пообщаюсь. Почему Иванов покинул управление в первом часу ночи? Это в связи с последними событиями?

      – Да нет. Товарищ полковник постоянно уезжал со службы последним. Говорил, московская привычка. – Глебскому о данной привычке было хорошо известно. Она зародилась в чиновничьем аппарате столицы ещё при Сталине. Тот любил работать по ночам. Того же требовал и от подчинённых. – У нас в тот день, – между тем продолжал Малышев. – Была вечерняя «летучка». Почти до 22.30. Разъехались часов в одиннадцать. Он, судя по всему, задержался.

      – Ну да, если его харчевали в буфете, то здесь не только ночевать, жить можно. Пирожки, небось, с капустой покупал?

      – Сомневаюсь. – Майор слегка улыбнулся. Малышев с трудом мог себе представить вальяжного, пахнущего дорогим одеколоном Иванова с общепитовским пирожком в руке. – В буфет в тот день балык завезли. А по поводу пирожков… Я ни разу не видел, чтобы Василий Трифонович питался в буфете.

      – Ого! – воскликнул из своего угла капитан. – Балычок! Шикарно живёте!

      – Впервые, за четыре года, что я здесь служу. – Малышеву не нравилось, какое направление начинает принимать разговор. А ещё более ему не нравился выскочка – капитан. – А так нам выделяют то, что полагается. Как всем.

      Глебский взял в руки пальто, принялся одеваться.

      – Портфель, естественно, не нашли? – утвердительно спросил подполковник.

      – Так точно!

      – Сосед, нашедший тело, милицию вызвал сразу? Или повременил?

      – Как только убедился в том, что Василий Трифонович мёртвый лежит.

      – Лежал, товарищ майор. Лежал. Теперь для Иванова всё существует только в прошлом времени. Привыкайте. Милиция поставила в известность военную прокуратуру, что они приняли дело на себя?

      – Да.

      – Молодцы. –