Самая простая вещь на свете (сборник). Эра Ершова

мой, как хорошо», – подумала она и закрыла глаза.

      Обед был накрыт в солнечной комнате с большим окном. Прислуживала домработница Дуся, домовитая толстая тетка. Марина сидела за столом, закутавшись в мягкий халат, с полотенцем на голове, завернутым тюрбаном, и пыталась осознать причину своего присутствия в этой кинематографической действительности.

      Дуся поставила на стол салат.

      – Давайте-ка салатика, – по-матерински сказала она, – а я пока супчик подогрею.

      Света разложила на коленях белоснежную льняную салфетку.

      – Ешь, Усик, не стесняйся, – сказала она, накладывая Марине полную тарелку салата, – тебе нужно сил набираться, а то вон на кого похожа стала, страшно смотреть.

      – Страшно – не смотри, – огрызнулась Марина.

      – Слушай, Усик, а ведь ты совершенно не изменилась. Тебе что ни скажи, сразу в бутылку лезешь.

      – Да и ты все та же – совершенно не думаешь, что говоришь.

      Света засмеялась. Марина тоже растянула губы в тугую улыбку.

      – Что делать-то собираешься? – уже серьезно спросила Света.

      – Хороший вопрос. Только ответить тебе на него я не могу.

      – Почему?

      – Потому что положение у меня совершенно безвыходное. Денег нет, сил, как видишь, тоже нет. Даже домой не могу вернуться – в квартире голые стены, и бабаи навестить могут, а с ними шутки плохи. Убьют.

      – Кто такие бабаи?

      – Да узбеки, у которых я работала.

      – Неужели так серьезно?

      – А ты как думала? Это тебе не Германия.

      Дуся принесла суп. Горячий, с пампушечками.

      – Райская у тебя жизнь, – позавидовала Марина и откусила от теплой булочки, – ничего-то ты этого не знаешь.

      – Ну почему же не знаю. Я тоже новости смотрю, газеты читаю.

      – Новости, газеты! – зло передразнила Марина и бросила булку на стол. – Ты хоть людей не смеши. Про мою жизнь не в газетах, а в романах писать надо. Не могу я больше, понимаешь! Осточертело мне все!

      – Подожди, Марин, не отчаивайся. Чего-нибудь придумаем.

      – Что ты можешь придумать?! Ты даже понять не можешь, что здесь происходит, в этой проклятой стране. Люди – звери. Все друг друга ненавидят, нищета и зависть со всех сторон!

      – Марин, только не надо обобщать. Среди моих знакомых нет никакой нищеты, и зависти тоже нет.

      – Ах, и ты считаешь, что ты со своими знакомыми – преобладающее большинство и что тебе жизнь в этом городе понятна? Встанешь утром, тебе кофе в постель подадут, ванну примешь душистую, а дальше – в машину и к знакомым. А у них тоже домработницы и мирные беседы за праздничным столом! – Марина нервничала, нос у нее покраснел, глаза сверкали зло и непримиримо. – А ты в метро спустись, – ехидно предложила она.

      В комнату вошла Дуся, держа в руках блюдо с жареной курицей.

      – Посмотри, какие там рожи ездят, – продолжала Марина. – У них же у всех маниакально-депрессивный психоз! – Марина взглянула на Дусю, тем самым призывая ее в свидетели.

      Дуся