Двадцатое июля. Станислав Рем

два месяца после того, как его начали обучать диверсионной деятельности.

      Куркову и раньше доводилось слышать о любимце фюрера. Герой нации действительно оказался таким, каким его описывали на словах и в газетах: мощным, подтянутым, высоким, с открытым большим лбом, со шрамом на левой щеке, цепким, оценивающим взглядом.

      Ценит себя мужик, – Куркову Скорценни понравился. Достойный противник. Штурмбаннфюрер СС, инженер по образованию, а ныне командующий 150 – й танковой бригадой СС, указал ему на стул, напротив себя. Тогда между ними находились большой письменный стол и переводчик.

      Скорцени не менее оценивающе окинул взглядом своего собеседника, и, без всякого приветствия начал:

      – Я не люблю предателей. И не только Германии. Впрочем, у рейха нет предателей. У него есть только враги. Явные и скрытые. Я не люблю предателей, как явление. Вы меня понимаете? – Курков кивнул в ответ, – Предатель – существо мелкое, обречённое. Мелкое, в своём духовном состоянии, обречённое в физическом. Политов, вы предатель?

      Вопрос прозвучал резко и неожиданно.

      – Нет, – подследственный не знал, как обращаться к своему собеседнику, и потому решил отвечать коротко и безлико. – Я не предатель.

      – Вы постоянно врёте, господин Политов. Сначала утверждали, что являетесь лейтенантом Красной Армии Шевцовым. И перебежали к нам, в страхе перед наказанием НКВД, за невыполненное задание по обеспечению солдат продуктами питания. Так?

      Переводчик переводил точно, слово в слово. Курков в ответ промолчал.

      – Ещё тогда мы выяснили, что со стороны русских действительно сбежал один человек, а не был заслан к нам людьми НКВД. После, нам понадобилось некоторое время, чтобы выяснить причину вашего побега. Вы ничего не хотите нам сказать? К примеру, за что были осуждены?

      Курков сидел, опустив голову.

      Скорценни вскинул руку, посмотрел на часы:

      – Господин перебежчик, у вас ровно тридцать минут, чтобы поведать нам свою историю. Правдивую историю.

      Курков сжал пальцы рук. Ну вот, началось…

      – Я – Политов Михаил Самойлович. Командир Красной Армии. Действительно сидел, по политическим соображениям…

      Скорценни жестом остановил его речь. Переводчик отреагировал по-своему:

      – Штурмбаннфюрер СС, господин Скорценни дал вам тридцать минут, чтобы вы рассказали правдивую историю. Он недоволен тем, что вы нас обманываете.

      Курков с недоумением посмотрел на переводчика:

      – Почему вы решили, что вас водят за нос?

      – Я знаком немного с русским языком, и знаю, что значит «водить за нос». Посмотрите на стол, господин Политов.

      Курков снова обернулся к Скорценни и увидел перед ним папку серого цвета с тесёмочками с правого боку. А ведь её не было, – мелькнула мысль.

      – Вы удивлены, господин Политов? Это ваше дело. Уголовное дело.

      Курков с трудом проглотил ком в горле:

      – Откуда это у вас?

      – Вы, на втором допросе, сказали, что бывали в Киеве. Это правда, вы там были. Только не уточнили, по какой причине вы там были.

      Скорценни развязал