Двадцатое июля. Станислав Рем

корреспонденты, в том числе и «Вернер», не могут дать полной картины. А «Вернер», как вы помните, имеет контакты со штабом Верховного главнокомандующего, то есть Гитлера.

      – В таком случае, следует усилить резидентуру в Швеции, Иране и Турции. Первая информация, которая проявится, может поступить только оттуда. Особенно нужно усилить слежку за Папеном. Он в Турции развил потрясающую деятельность. Вот к нему, скорее всего, и придёт первая информация. А мы – тут как тут.

      – Согласен. Но, знаете, Глеб Иванович, у меня такое ощущение, что нас водят за нос. А ещё, что мы сидим на пороховой бочке, в ожидании, кто же подожжёт бикфордов шнур?

      Ким работал в «первом отделе», внешняя разведка, пять лет. Старков сам привёл его в «немецкое отделение» управления из одной столичной газеты, где тот работал журналистом – международником. Умный, грамотный, владеющий тремя языками, аналитик, что называется, от Бога. При этом, невзрачной внешности, не запоминающийся. Невысокого роста, с большими залысинами на лбу, с мелкой сеточкой морщин возле глаз от постоянного прищуривания, крупным носом, как говорят в народе, «картошкой», на котором удобно разместились очки в роговой оправе, и, при столь непривлекательной и незапоминающейся внешности, с красивыми руками с длинными пальцами. Из-за пальцев ему и прозвище дали в управлении: Пианист. Глеб Иванович усмехнулся. Знали бы окружающие, сколько силы и умения скрывается в сутулой, невзрачной фигуре капитана. Полгода усиленных тренировок сделали из бывшего журналиста прекрасного диверсанта. Старков снова зашёлся в кашле.

      – Лечиться вам нужно, Глеб Иванович.

      – На том свете меня вылечат. А теперь выкладывай новую стопку соображений. По глазам вижу, вертится у тебя что-то в голове.

      – Есть одна мысль.

      – Какая?

      – Водит нас «Вернер» за нос.

      – Ты что… – Старков даже привстал со стула, – «Вернер» – самая большая находка в этой мясорубке. Всё, о чём он сообщал, полностью совпадало. Понимаешь, полностью. На все сто процентов. Что называется в «десяточку». Работу «Вернера» САМ контролирует. – Старков указал пальцем в потолок. – Я и Фитин ему постоянно отчитываемся о его работе. Так что думай, прежде чем делать скоропалительные выводы.

      – Глеб Иванович, – Ким тоже встал, – я вас прекрасно понимаю, но факты вещь упрямая. Посмотрите сами. «Вернер» нам давал и сейчас даёт точную информацию о дислокации войск, о передвижении частей. О том, что говорят в штабе Гитлера и его окружения. Оперирует точными цифрами, которые можно получить только из первых рук. Он нам даёт тот материал, который не смог дать ни один корреспондент. И вдруг неуверенность там, где её по идее быть не должно. – Ким старался, как можно убедительнее донести до начальства свои умозаключения, – О заговоре говорят в очень больших кругах: в штабах, в среде журналистов, среди промышленников. Сами посмотрите сообщения. – Ким указал на стол. – А «Вернер», открывающий двери на самом высоком уровне, не в состоянии дать полную информацию? Не верю. Мой