За тихой и темной рекой. Станислав Рем

постоялый двор в вашем захолустье имеется?

      – Обижаете. – Самойлов незаметно расстегнул верхнюю пуговицу мундира и тут же застегнул её обратно, вмиг сообразив, что приезжему может не понравиться его внешний вид. Принесла же нелёгкая на его голову этого…. – Гостиница «Манжини», к примеру, имеется. Очень солидное заведение. Рекомендую. Принадлежит французу, Луи Манжини. У Анисима Егоровича Лукьянова неплохое заведение. Пользуется большой популярностью. Опять же, «Кувшиновское подворье», Кондрашовская…

      Столичный гость тяжело вздохнул.

      – Достаточно. И в какой из них нет клопов?

      – Да что ж вы такое говорите! Какие клопы! У нас с этим даже очень…

      Господин приезжий как-то странно кинул взором, глазами бутылочного цвета, в голубые зрачки Самойлова и тот понял: далее врать не следует. Несколько раз надзиратель для проформы хлопнул пышными ресницами, явно понимая, что более выгораживать владельцев гостиниц смысла нет, и произнёс:

      – Поезжайте в «Мичуринскую». По крайней мере, там ресторация неплохая.

      Человек из столицы и Василий Григорьевич перешли через площадь на проезжую часть улицы. Людской гомон, лошадиное ржание, топот копыт по пыльной земле, запах свежего навоза, крики торговок – всё это разом обрушилось на приезжего.

      – Это у вас что, всегда так? – прокричал он в сторону полицейского.

      – Нет – замотал тот в ответ головой. – Раз в неделю. Когда пароход… А так тихо, спокойно.

      Олег Владимирович приподнял голову и посмотрел вверх. Над городом висела странная завеса.

      – Что это? Дым? – поинтересовался столичный житель.

      – Нет. – Самойлов рискнул достать платок, который тут же стыдливо скомкал в кулак и быстро спрятал в кармане кителя, так и не решившись вытереть вспотевшую шею. – То, прошу прощения, пыль. У нас завсегда так, по лету, когда жара стоит. А дождик пройдёт, и – красота. Сразу свежо. И чисто. Главное, чтобы ливня не было. Тогда все дороги развезёт…. ни одна повозка и версты не проедет.

      Господин Белый что-то пробормотал себе под нос и принялся проталкиваться сквозь ряд торговцев к тоскующим в тени тополей пролёткам. Самойлов, следуя за господином из столицы, и наблюдая за его действиями, с трудом себя сдерживал. Можно, конечно, было предупредить столичного гостя о том, что в такие дни извозчики дерут с приезжих три шкуры за поездку в любую сторону города, да махнул рукой: а чем, собственно, тот лучше других? Надо же, как он выразился, аборигенам хоть как-то выживать.

      Белый, наконец, выбрал себе повозку, устроился на скамье, позади извозчика, кинул вещи в ноги, и повернулся в сторону полицейского.

      – Будьте любезны, когда станете докладывать своему начальству о моём приезде, передайте, что я прибуду к ним с визитом не раньше семи вечера. Мне нужно себя после дороги в порядок привести.

      «Ишь ты, какой прыткий!» – чуть, было, не сорвалось с языка Самойлова, но тот во время захлопнул рот.

      Белый усмехнулся. Он прекрасно понимал состояние надзирателя, а потому ему ещё более