За тихой и темной рекой. Станислав Рем

будто вы его охрана. Когда в этом надобность исчезнет, я сообщу. Далее, как только он куда-либо уедет, обыскать его комнату. Но чтоб ни единого следа вашего присутствия не осталось. Ясно?

      – Так точно.

      – Меня интересует всё. Вплоть до нижнего белья. Но в первую очередь – бумаги. Переписка, документы, записи, счета. Описать и показать мне.

      – Понял, – кивнул, соглашаясь, корявый. – Позволите взять Лубнёва? Он скорописи обучен.

      – Ни в коем случае. Не хватало, чтобы дурак по всему городу трепал. Сами справитесь. И ещё, Анисим Ильич, – Киселёв поднял указательный палец правой руки и погрозил им сыщику, впервые за годы совместной службы переходя на «ты». – Не дай Бог, ежели узнаю, что ты хоть малость от меня скрыл и затеял свою игру. В остроге сгною!

      Острый кадык Кнутова нервно задёргался.

      – Ты знаешь, у меня всегда найдётся, за что тебя туда упечь. Всё понял?

      – Да, господин полковник. – сыщик, пятясь, покинул кабинет Киселёва, и пулей вылетел из полицейского управления.

      Олег Владимирович скептически осмотрел накрытый стол. Чего только на нём не было! В центре возвышалась фигурная бутылка французского коньяка, вкруг которой разместились холодные и горячие закуски: стерлядь горячего копчения в серебряном блюде, укрытая зеленью. В глубокой тарелке виднелись крупные куски оленины, залитые остро пахнущим соусом. Салаты из помидоров и огурцов, простое, но столь необходимое при изрядном количестве мяса, блюдо. Горячий телячий язык, приготовленный в кислом вине. И, наконец, ради чего, собственно, господин Белый и приехал в «Мичуринскую»: свиные отбивные со шкварками, в орнаменте прожаренных кружочков репчатого лука.

      Олег Владимирович с трудом сглотнул набежавшую от изобилия аппетитных запахов голодную слюну, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что одному ему никак не осилить приготовленное.

      – Простите, что-то не так? – низкорослый мужичонка в шёлковой, расписанной яркими цветами, рубахе, склонился перед посетителем и изобразил на лице обязательную улыбку.

      – Нет, благодарю, – Белый, мысленно махнув на всё рукой, принялся оценивать гастрономическое искусство местного повара. Минут через пять, когда первый голод был утолён, и внутри тела принялись бегать тёплые, одурманивающие волны насыщения, Олег Владимирович неожиданно почувствовал на себе чей-то взгляд. Интуитивно он замедлил движения, выждал несколько секунд, после чего кинул взором перед собой. Нет, с этой стороны им никто не интересовался. Занято было два столика. И за обоими публика занималась сама собой. Но Белый чувствовал: за ним, определённо, наблюдали. Левая рука легко, как бы случайно, коснулась ножа, и тот с тонким звоном упал на пол. Половой бросился, было, к ногам постояльца, но Белый его опередил. Он резко наклонился за ножом, чуть повернул голову влево и тут же увидел глаза, которые только что сверлили его спину. Глаза той самой девушки, которую он видел в пролётке. Госпожа Мичурина!. Девушка сидела в кругу весёлой компании.

      «Полина…» Олег Владимирович вспомнил и имя красавицы. «Интересно,» – пронеслось в голове